|
На главную страницу |
ОБЕР-ШПИОН
1. Появление господина Массино
Советское правительство еще не вполне овладело положением. Остатки старорежимной роскоши являли уродливый контраст с нищетою масс. Продолжали выходить антисоветские газеты, ежедневно предсказывавшие неминуемый конец советского строя. Еще были открыты дорогие рестораны и отели, где толпилась нарядная публика. Процветали ночные кабаре. Люди пили и танцевали, н за столиками ресторанов царские офицеры, балерины, крупные спекулянты и их любовницы шопотом передавали друг другу захватывающие новости: "Немцы идут на Москву! Троцкий арестовал Ленина!" Безумные надежды и вымыслы рождались под хлопанье пробок: водка лилась рекой. Множились интриги.
В ту весну в Петрограде появился некий господин Массино. Он называл себя "турецким коммерсантом". Это был бледный, длиннолицый, хмурый человек лет сорока с лишним, с высоким покатым лбом, беспокойным взглядом и чувственными губами. Держался он очень прямо, по-военному, отличался быстрой, почти бесшумной походкой. По всем признакам, он был богат; он нравился женщинам. В напряженной атмосфере советской столицы господин Массино с невозмутимым апломбом занимался своими делами.
По вечерам он часто заглядывал в ресторан Палкина - излюбленное убежище антисоветских элементов. Хозяин ресторана Сергей Палкин почтительно приветствовал его. В маленькой душной комнате позади зала господин Массино встречался с таинственными мужчинами и женщинами и тихо беседовал с ними. Одни говорили с ним по-русски, другие по-французски или по-английски. Господин Массино владел многими языками...
Молодое советское правительство прилагало все усилия, чтобы из хаоса создать порядок. Его огромные организационные задачи усложняла постоянная смертельная угроза контрреволюции. "Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции", - писал Ленин. По его указанию была создана особая организация по борьбе с вредительством и шпионажем, с внешними и внутренними врагами - Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией, сокращенно - ЧК.
Когда весной 1918 г. советское правительство, опасаясь немецкого наступления, переехало в Москву, господин Массино двинулся за ним следом. Но в Москве томный богатый восточный купец преобразился. Теперь он ходил в кепке и кожаной куртке. Он бывал в Кремле. Когда у ворот его останавливал комсомолец-латыш из личной охраны правительства, господин Массино предъявлял ему советский документ на имя Сиднея Георгиевича Релинского, агента уголовного отдела петроградской ЧК.
"Проходите, товарищ Релинский!" - говорил латыш-часовой.
В другом районе Москвы, в роскошно обставленной квартире известной балерины Дагмары К., господин Массино, он же товарищ Релинский из ЧК, фигурировал как мосье Константин, агент английской разведки.
Кто он был - о том знал сотрудник английского посольства Брюс Локкарт: "Сидней Рейли - таинственная фигура английской агентурной разведки, заслуживший репутацию лучшего в Англии шпиона".
Как и когда Рейли начал работать в английской разведке, остается одной из многих тайн этой таинственной и мощной организации шпионажа. Сидней Рейли родился в царской России. Его отец был ирландский капитан, мать - русская, и вырос он на Черном море, в Одессе. До первой мировой войны он служил в Петербурге, в крупном концерне по изготовлению военно-морского оружия Мандрочовича и графа Шуберского. Уже тогда работа его носила весьма конфиденциальный характер. Через него поддерживалась связь названной русской фирмы с рядом промышленных и финансовых предприятий в Германии, в том числе с знаменитыми гамбургскими судостроительными заводами Блюма и Фосса. Перед самой войной в английское адмиралтейство в Лондоне стали регулярно поступать ценные сведения о германской программе строительства судов и подводных лодок. Поставлял эти сведения Сидней Рейли.
В 1914 г. Рейли очутился в Японии в качестве "доверенного представителя" Русско-азиатского банка. Из Японии он переправился в Соединенные Штаты, где беседовал с американскими банкирами и владельцами военных заводов. В досье английской агентурной разведки Рейли уже числился под условным именем "I Эсти" и зарекомендовал себя как весьма смелый и находчивый агент.
Рейли свободно владел семью языками и вскоре его отозвали из Соединенных Штатов, чтобы послать с важным заданием в Европу. В 1916 г. он перешел швейцарскую границу и оказался в Германии. Под видом офицера немецкого военно-морского флота он проник в германское адмиралтейство. Он достал и переправил в Лондон официальный код германской военно-морской разведки. Это было едва ли не самым блестящим образцом разведывательной работы в первую мировую войну...
В начале 1918 г. капитана Рейли перевели в Россию начальником английской разведки в этой стране. Трудно было бы найти на этот пост более подходящего человека. Рейли имел в России множество знакомых и обширные деловые связи, он был своим человеком в русских контрреволюционных кругах. Для самого Рейли назначение в Россию было важно и по личным причинам: его снедала лютая ненависть к большевикам и русской революции вообще. Он не скрывал своих контрреволюционных взглядов:
"Немцы - это люди. Можно даже допустить, чтобы они нас победили. А здесь, в Москве, растет и крепнет самый страшный враг рода человеческого. Если цивилизация не успеет задушить это чудовище, пока еще не поздно, то чудовище в конце концов одолеет цивилизацию".
В своих донесениях штабу английской разведки в Лондоне Рейли упорно советовал немедленно заключить с Германией мир и войти в союз с кайзером против большевистской угрозы.
"Любой ценой, - заявлял он, - нужно истребить эту заразу, которая завелась в России. Мир с Германией, да, мир с кем угодно! Есть только один враг. Все человечество должно объединиться в священный союз против этого чудовища!"
Сразу же по приезде в Россию Рейли окунулся в антисоветскую деятельность.
Он поставил себе целью свергнуть советское правительство2.
Эсеры получали денежную помощь от французской разведки. На средства, лично переданные ему французским послом Нулансом, Борис Савинков, восстановил в Москве старый террористический центр эсеров, назвав его "Союз возрождения России". В его задачи входила подготовка убийства Ленина и других советских вождей. По совету Сиднея Рейли, английская разведка тоже стала снабжать Савинкова деньгами для обучения и вооружения его террористов.
Но Рейли как ярый монархист не доверял эсерам в вопросе образования нового русского правительства на смену советскому. На Савинкова Рейли вполне полагался, но левые эсеры представлялись ему опасными, как слишком радикальная группа. Было известно, что некоторые из них связаны с троцкистской оппозицией, Рейли был готов использовать этих людей в своих целях, но в то же время он был полон решимости уничтожить в России все радикальные течения. Первым необходимым этапом на пути к восстановлению монархии он считал военную диктатуру. Не переставая финансировать и поощрять террористов-эсеров и другие "левые" антисоветские элементы, он начал тщательно подбирать людей в свою собственную конспиративную группу. Позже он описал систему ее работы в своих мемуарах:
Было очень важно, чтобы моя русская организация знала не слишком много и чтобы ни одна часть ее не могла выдать другую. Поэтому я остановился на системе "пятерок", при которой каждому участнику известны только четыре лица. Я сам, находясь на вершине пирамиды, знал их всех, вернее, не их самих, а их фамилии и адреса, и впоследствии эти сведения мне очень пригодились... Таким образом, в случае провала одной группы, организация в целом не могла быть обнаружена.
Эти и другие агенты, проникавшие даже в Кремль и в генеральный штаб Красной армии, держали Рейли в курсе всех мероприятий советского правительства. Английский шпион хвалился, что запечатанные приказы по Красной армии "известны в Лондоне раньше, чем их вскрывают в Москве".
В московской квартире балерины Дагмары хранились крупные суммы денег, нужные Рейли для его операций и иногда достигавшие нескольких миллионов рублей. Частью он черпал средства из ресурсов английского посольства. Брюс Локкарт собирал деньги и пересылал их ему через капитана Хикса, агента английской разведки. Локкарт, которого Рейли втянул в эту работу, рассказал в своей книге, как собирались эти средства.
Множество русских имели скрытые запасы денег. Они с радостью отдавали их, так как в обмен получали векселя на лондонские банки. Чтобы не возбудить подозрений, мы действовали через одну английскую фирму в Москве. Там принимали русских, устанавливали курс и выдавали векселя. Для каждой сделки мы давали этой английской фирме официальную гарантию, что расчет по ней будет произведен в Лондоне. Деньги доставлялись в американское генеральное консульство и вручались Хиксу, а он передавал их по назначению.
Все было предусмотрено для образования временного правительства. Мой близкий друг и союзник Грамматиков должен был стать министром внутренних дел и руководить полицией и финансами. Шуберский, мой давний друг и деловой знакомый, глава одной из крупнейших в России торговых фирм, должен был стать министром путей сообщения. Юденич, Шуберский н Грамматиков - вот предполагавшийся состав временного правительства, которому предстояло подавить анархию, почти неизбежную после такого переворота.
20 июня 1918 г., после митинга у железнодорожников на товарной станции Николаевской ж. д. в Петрограде, был убит эсером-террористом Володарский, комиссар печати, пропаганды и агитации. 6 июля последовало убийство германского посла Мирбаха в Москве. Целью эсеров было посеять панику в рядах большевиков и одновременно спровоцировать немецкое наступление, которое, как они считали, решило бы судьбу большевизма3.
В день убийства германского посла в Большом театре в Москве заседал V Всероссийский Съезд Советов. Наблюдатели от союзников, сидя в золоченых ложах, слушали выступления делегатов съезда. Настроение было напряженное. Как только Брюс Локкарт, сидевший в ложе с группой других иностранных агентов и дипломатов, увидел входившего Сиднея Рейли, он понял, что произошло что-то важное. Английский шпион был бледен и взволнован. Шепотом, торопливо, он сообщил Локкарту о последних событиях.
Выстрел в Мирбаха должен был послужить сигналом к мятежу левых эсеров, поддержанному членами внутрипартийной оппозиции по всей стране. Вооруженные эсеры должны были ворваться в Большой театр и арестовать делегатов съезда. Но где-то что-то сорвалось. Театр окружен красноармейцами. На улицах стреляют, но ясно, что советское правительство - хозяин положения.
Не переставая говорить, Рейли шарил по карманам в поисках компрометирующих документов. Нашел, разорвал в клочки и проглотил. То же сделал один секретный агент француз, сидевший рядом с Локкартом.
Через несколько часов на сцену поднялся один из ораторов и объявил, что антисоветский мятеж, имевший целью свергнуть советское правительство силой оружия, уже подавлен Красной армией и ЧК. Население не оказало поддержки зачинщикам мятежа. Десятки эсеров-террористов, вооруженных бомбами, винтовками и пулеметами, обнаружены и арестованы. Многие из них убиты. Их главари либо пойманы, либо скрываются, либо бежали.
Представителям союзников было сказано, что они могут спокойно разъехаться по своим посольствам. На улицах - порядок.
Позже стало известно, что мятеж в Ярославле, назначенный на то же время, что и московский мятеж, также был ликвидирован Красной армией. Глава эсеров Борис Савинков, лично руководивший ярославским мятежом, едва не был захвачен, но успел спастись.
Рейли был вне себя от огорчения и досады. Эти безмозглые эсеры, как всегда, поторопились. Однако, заявил он, их основная идея - выступить в момент, когда почти все советские вожди находятся в сборе на каком-нибудь съезде или конференции, - идея эта вполне приемлема. Наполеоновскому воображению Рейли весьма улыбалась перспектива одним махом захватить всех виднейших большевиков...
Теперь он всерьез приступил к подготовке.
Обширные районы Сибири уже находились в руках антисоветских войск. На Украине кровопролитную антисоветскую войну вел царский генерал Краснов, поддерживаемый немцами. В Киеве немецкая марионетка гетман Скоропадский организовал массовые избиения евреев и коммунистов.
С севера и юга, с запада и востока враги новой России готовились двигаться на Москву.
Немногие представители союзников, еще остававшиеся в Москве, стали подумывать об отъезде. Советское правительство они не посвящали в свои намерения. Локкарт позднее писал: "Положение было необычайное. Никто не объявлял войны, а между тем бои шли на фронте протяжением от Двины до Кавказа". И дальше: "У меня было несколько споров с Рейли, который решил после нашего отъезда остаться в Москве".
15 августа, в день высадки американского десанта во Владивостоке, Брюс Локкарт принял важного для него посетителя. Эту сцену он впоследствии описал в своих мемуарах. Локкарт сидел за завтраком в своей квартире неподалеку от английского посольства, когда раздался звонок и горничная доложила, что его желают видеть "два латышских господина". Один из них, пониже ростом, оказался бледным молодым человеком по фамилии Смидхен. Другой - высокий, богатырского сложения, с резкими чертами лица и холодными, как сталь, глазами, отрекомендовался как "полковник" Берзин, начальник охраны Кремля.
Посетители передали Локкарту письмо от капитана Кроми, английского военно-морского атташе в Петрограде, принимавшего весьма активное участие в тайной антисоветской деятельности. "Я всегда опасался провокаторов, - пишет Локкарт, - поэтому я внимательно осмотрел письмо, но оно, несомненно, было от Кроми". Локкарт спросил своих гостей, что им угодно.
Берзин сообщил ему, что латыши, хотя и поддержали большевистскую революцию, не намерены драться против английских войск, только что высадившихся в Архангельске под командованием генерала Пуля, и готовы договориться с английским агентом.
Прежде чем дать им ответ, Локкарт переговорил с французским генеральным консулом Гренаром, который, по словам Локкарта, посоветовал ему вступить в переговоры с Берзиным, избегая, однако, всего, что могло бы "скомпрометировать нас самих". На следующий день Локкарт снова увиделся с Берзиным и вручил ему бумагу, гласившую: "Просьба пропустить предъявителя сего, имеющего важные сведения для генерала Пуля, через английские позиции". Затем Локкарт свел Берзина с Сиднеем Рейли...
"Два дня спустя, - вспоминает Локкарт, - Рейли сообщил, что переговоры проходят гладко и что латыши не намерены идти ко дну вместе с большевиками. Он надеялся с помощью латышей организовать после нашего отъезда контрреволюционное восстание в Москве".
В конце августа 1918 г. небольшая группа представителей союзников собралась на тайное совещание в помещении американского генерального консульства в Москве. Место это было выбрано потому, что все другие иностранные представительства находились под строгим наблюдением советских властей. Несмотря на американские десанты на Дальнем Востоке, советское правительство еще сохраняло дружеские отношения к Соединенным Штатам. По Москве был расклеен текст "Четырнадцати пунктов" Вудро Вильсона. "Известия" писали в передовой, что только американцы прилично относятся к большевикам. Наследство Рэймонда Робинса еще не было до конца растрачено.
На сборище в американском генеральном консульстве председательствовал французский консул Гренар. Англичан представляли Рейли и капитан Джордж Хилл, офицер английской разведки, имевший задание работать с Рейли. Присутствовало еще много дипломатов и агентов и среди них - французский журналист Ренэ Маршан, состоявший московским корреспондентом парижской "Фигаро". Сидней Рейли сам пишет в своих мемуарах, что он созвал это совещание, чтобы доложить о ходе своих антисоветских операций. Он сообщил собравшимся, что "купил полковника Берзина - начальника кремлевской охраны". Полковник назначил цену - два миллиона рублей. Рейли уплатил ему в виде аванса 500 тыс. рублей русскими деньгами, а остальные обязался уплатить в английских фунтах после того как Берзин окажет ему некоторые услуги и проберется к англичанам в Архангельск.
"Сейчас наша, организация необычайно сильна, - заявил Рейли. - Латыши за нас, и народ будет с нами, как только мы нанесем первый удар!"
Затем Рейли сообщил, что 28 августа в Большом театре должно состояться чрезвычайное заседание ЦК партии большевиков. Это значит, что в одном здании соберутся все руководящие деятели Советского государства. План Рейли был дерзок, но прост...
Во время заседания латышская охрана будет, как всегда, выставлена у всех входов и выходов. Полковник Берзин подберет людей, "безусловно надежных н преданных нашему делу". По сигналу Берзина, охрана закроет двери и возьмет на мушку сидящих в зале. А затем "особый отряд", состоящий из самого Рейли и его "доверенных лиц", вскочит на сцену и арестует Центральный Комитет партии большевиков.
Ленин и прочие советские вожди будут расстреляны.
Когда Ленин л его товарищи будут убраны с дороги, советский режим рассыплется, как карточный домик. В Москве, продолжал Рейли, имеется "60 тыс. офицеров, готовых взяться за оружие по первому сигналу" и составить армию, которая нанесет удар в городе, в то время как войска союзников нанесут удар извне. Возглавит эту антисоветскую армию "видный генерал царской армии Юденич". Вторая армия под командованием "генерала" Савинкова будет сформирована на севере России, и "все, что останется к тому времени от большевиков, будет раздавлено между этими двумя жерновами".
Таков был проект Рейли. Его поддерживали и английская и французская разведки. Англичане держали тесную связь с Юденичем и готовились снабжать его оружием и боеприпасами. Французы помогали Савинкову.
Представителям союзников, собравшимся в американском генеральном консульстве, было предложено оказать заговору содействие путем шпионажа, агитации, организации взрывов важных железнодорожных мостов вокруг Москвы и Петрограда, чтобы отрезать советское правительство от всякой помощи, какую Красная армия могла бы попытаться оказать ему из других районов страны.
День путча приближался. Рейли регулярно виделся с Берзиным и тщательно обсуждал последние подробности заговора, стараясь предусмотреть все случайности. Их приготовления подходили к концу, когда они узнали, что заседание ЦК переносится с 28 августа на 6 сентября. "Это ничего, - сказал Рейли Берзину. - У меня останется больше времени для последних распоряжений". Рейли решил съездить в Петроград, проверить, как там работает его аппарат.
Несколько дней спустя Рейли с поддельным паспортом на имя агента ЧК Сиднея Георгиевича Релинского выехал поездом из Москвы в Петроград.
На следующее утро Рейли стал разыскивать главных работников своего петроградского аппарата. В полдень он позвонил по телефону бывшему агенту охранки Грамматикову. Голос Грамматикова звучал хрипло, непривычно.
- Кто говорит? - спросил он.
- Это я, Релинский, - сказал Рейли.
- Кто? - переспросил Грамматиков. Рейли повторил свое вымышленное имя.
- У меня сидит человек, который принес дурные вести, - сказал Грамматиков резко. - Доктора поторопились с операцией. Состояние больного тяжелое. Если хотите меня видеть, приезжайте сейчас же.
Рейли поспешил приехать. Когда он вошел, Грамматиков лихорадочно выбрасывал бумаги из ящиков стола и жег их в камине.
- Дураки! Выступили раньше срока! - воскликнул он. - Убит Урицкий у себя в кабинете сегодня в 11 утра.
Он все рвал и жег свои бумаги.
- Мы страшно рискуем, оставаясь здесь. Я, конечно, уже на подозрении. Если что-нибудь узнают, первым делом влипнем мы с вами.
Рейли позвонил в английское посольство капитану Кроми. Тот уже знал о случившемся: председателя петроградской ЧК Урицкого убил эсер-террорист. У Кроми, впрочем, все было спокойно. Рейли осторожно предложил ему встретиться "в обычном месте". Кроми понял. "Обычным местом" был ресторан Палкина.
Время до свидания Рейли использовал на то, чтобы уничтожить разного рода компрометирующие и ненужные бумаги и надежно спрятать свои шифры и другие документы.
Кроми в ресторан не явился. Рейли решил рискнуть и проехать в английское посольство. Уходя, он шепнул Палкину: "Возможно, что где-то произошла осечка. Будьте готовы уехать из Петрограда и бежать через границу в Финляндию"...
По Владимирскому проспекту бежали люди, ныряя в подъезды и переулки. Слышался рокот моторов. Промчался грузовик с красноармейцами, за ним еще и еще.
Рейли ускорил шаг. Почти бегом он свернул за угол, к английскому посольству и остановился, как вкопанный: перед посольством лежало несколько трупов в форме советской милиции. У подъезда стояли четыре машины, а на другой стороне улицы - двойной кордон красноармейцев. Дверь посольства была сорвана с петель.
- Что, товарищ Релинский, пришли полюбоваться?
Рейли вздрогнул, обернулся и увидел улыбающегося молодого красноармейца, которого несколько раз встречал, когда изображал "товарища Релинского" из ЧК.
- Что тут происходит, товарищ? - спросил он.
- Да ЧК ищет какого-то Сиднея Рейли, - ответил красноармеец.
Позже Рейли узнал обо всем, что случилось. После убийства Урицкого советские власти в Петрограде послали отряд чекистов оцепить английское посольство. На верхнем этаже сотрудники посольства под руководством капитана Кроми жгли компрометирующие их документы. Кроми бросился вниз и захлопнул дверь перед носом советских агентов. Те взломали дверь. Английский шпион встретил их на лестнице, держа в обеих руках по браунингу. Ему удалось застрелить комиссара и еще несколько человек. Агенты ЧК тоже открыли огонь, и капитан Кроми упал с простреленной головой...
Эту ночь Рейли провел на квартире у эсера Сергея Доронского. Утром он послал Доронского на разведку. Тот вернулся и принес номер "Правды". "Теперь кровь польется потоками, - сказал он. - В Москве кто-то стрелял в Ленина". Он протянул газету Рейли. Крупными буквами чернел заголовок о покушении на Ленина.
Накануне вечером, когда Ленин выходил с завода Михельсона, где он выступал на собрании, эсерка Фаня Каплан два раза выстрелила в него в упор. Пули были сточены и отравлены. Одна из них попала Ленину в легкие повыше сердца, другая - в шею, рядом с артерией. Ленин не был убит, но говорили, что жизнь его в опасности.
Револьвер, из которого Каплан стреляла в Ленина, дал ей сообщник Рейли Борис Савинков. Впоследствии он сам писал об этом в своих "Записках террориста".
Зажав подмышкой надетый через плечо маленький автоматический револьвер - на крайний случай! - Рейли сейчас же выехал поездом в Москву. Утром, на станции Клин, он купил газету. Вести были как нельзя хуже. Газета подробно описывала весь заговор Рейли, включая план убийства Ленина и других советских вождей, захвата Москвы и Петрограда и установления военной диктатуры Савинкова и Юденича.
Рейли читал, и смятение его росло. Ренэ Маршан, французский журналист, присутствовавший на собрании в американском генеральном консульстве, - вот кто сообщил большевикам обо всем, что он там услышал.
Но самое худшее было еще впереди.
Начальник кремлевской охраны полковник Берзин назвал на допросе капитана Сиднея Рейли, английского агента, который предлагал ему взятку в два миллиона рублей, если он вступит с ним в заговор с целью убийства советских вождей. Советские газеты опубликовали и письмо, которое Локкарт дал Берзину для перехода к англичанам в Архангельске.
Локкарта ЧК арестовала в Москве. Многие другие официальные представители и тайные агенты союзников тоже были арестованы и содержались под стражей.
По всей Москве было расклеено описание примет Рейли. Сообщались все его клички - Массино, Константин, Релинский. Власти объявили его вне закона. Нужно было спасаться.
Несмотря на явную опасность, Рейли доехал до Москвы. Он разыскал балерину Дагмару у некой Веры Петровны, сообщницы стрелявшей в Ленина Фани Каплан.
Дагмара рассказала Рейли, что за несколько дней до этого к ней явились с обыском. Ей удалось скрыть часть денег Рейли - два миллиона рублей тысячерублевыми банкнотами. Ее не арестовали, почему - она сама не знала. Может быть, надеялись через нее напасть на след Рейли.
Но с двумя миллионами в кармане Рейли был неуловим. Фигурируя то как купец, то как офицер царской армии, то как советский служащий, то как рядовой партийный работник, он все время переезжал с места на место, ускользая от ЧК.
Однажды он встретил своего бывшего московского помощника, капитана английской разведки Джорджа Хилла, которому тоже пока удавалось избежать ареста. Они сверили списки имен и адресов. Выяснилось, что значительная часть антисоветского аппарата Рейли еще цела. Он почувствовал, что рано терять надежду.
Но капитан Хилл считал, что игра окончена. Он слышал, что советское и английское правительства договариваются об обмене пленными. Русские обещали освободить Локкарта и других в обмен на нескольких советских представителей, в том числе М.М.Литвинова, задержанных властями в Англии.
- Я думаю явиться с повинной, - сказал Хилл. Рейли он советовал тоже так поступить. Но Рейли не желал признать себя побежденным.
- Я возвращусь и без разрешения краснокожих, - сказал он Хиллу и предложил ему держать пари, что через два месяца они встретятся в отеле "Савой" в Лондоне4.
Рейли пробыл в России еще несколько недель, собирая шпионские сведения и давая указания и советы еще не сложившим оружия антисоветским элементам. Затем, несколько раз едва не попавшись, он с поддельным немецким паспортом пробрался в Норвегию, в Берген, а оттуда отплыл в Англию...
В Лондоне Рейли явился к начальству с докладом. Он был полон сожалений об упущенных возможностях. "Если бы Ренэ Мартам не оказался предателем... если бы Берзин не струсил... если бы экспедиционные силы быстро продвинулись к Вологде... если бы я мог связаться с Савинковым..."
Но в одном Рейли не сомневался. Продолжение войны с Германией - ошибка. Следует немедленно прекратить военные действия на Западном фронте и создать коалицию против большевиков.
- Мир, мир, любой ценой, - восклицал капитан Сидней Джордж Рейли, - а потом единый фронт против истинных врагов человечества!
Примечания
2. В этой главе, как и в других разделах настоящей книги, занимательная история капитана Сиднея Рейли призвана символизировать деятельность западной антисоветской коалиции, которую в то время возглавляли английские консерваторы и французские реакционеры. Взгляды и поступки Рейли неотъемлемы от него, но совершенно ясно, что сам Рейли и в тот период и позже был не вдохновителем, а только самым решительным и дерзким орудием антисоветских заговоров, руководимых из-за рубежа. (Примеч. авторов)
3. Убийцей Мирбаха был эсер Блюмкин. Он проник в германское посольство под видом сотрудника ЧК, явившегося предупредить Мирбаха, что против него готовится заговор. Германский посол спросил Блюмкина. как заговорщики намерены действовать. "Вот так!" - воскликнул Блюмкин и, выхватив револьвер, застрелил посла. Потом он выскочил в окно и уехал в ожидавшем его автомобиле. Позже убийца Блюмкин состоял в личной охране Троцкого. См. стр.216. (Примеч. авторов)
4. По возвращении в Англию капитан Джордж Хилл в 1919 г. был прикомандирован английской контрразведкой к белой армии генерала Деникина - служить офицером связи во время интервенции. Позже Хилл состоял агентом на службе у сэра Генри Детердинга, нефтяного магната, для которого уничтожение советской власти стало навязчивой идеей и который финансировал приход Гитлера к власти в Германии. Затем английское правительство несколько раз посылало Хилла в Восточную Европу с важными "дипломатическими" поручениями. В 1932 г. в Лондоне вышла книга Хилла, в которой он описывает некоторые свои приключения в бытность шпионом в Советской России. Называлась книга (Иди и шпионь! - приключения агента английской разведки I.К.8".
Весной 1945 г. правительство Черчилля решило направить Джорджа Хилла, ставшего к тому времени бригадным генералом английской армии, чрезвычайным посланником в Польшу. Было объявлено, что бригадный генерал Хилл будет исполнять в Польше обязанности английского наблюдателя и информировать Лондон о сложной обстановке в этой стране. Однако польское Временное правительство не разрешило Хиллу въезд в Польшу. (Примеч. авторов)