В ТРЕХ СОСНАХ

"Огромный размер" потерь, якобы понесенных Красной Армией в Великую Отечественную войну, долгое время оставалась благодатным полем для домыслов и спекуляций, поскольку официальные данные на этот счет были засекречены. Однако благодаря публикациям 90-х годов, и в первую очередь, книге "Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и конфликтах", изданной в 1993 году авторским коллективом во главе с генерал-полковником Г.Ф.Кривошеевым, этот вопрос можно считать закрытым. Вопреки расхожему мнению, потери советских и немецких войск оказались примерно сопоставимы, а больший размер наших потерь объясняется, в основном, сознательным уничтожением немцами наших пленных - смертность в немецком плену была гораздо выше, чем в советском.

С этим выводом никак не могут примириться те, кто привык кричать, что Красная армия не умела воевать, что мы завалили немцев трупами собственных солдат, те, для кого СССР - империя зла, а советский период - черная полоса в истории России.

Показательной в этом плане является статья с лаконичным названием "Генерал армии М.А.Гареев не приемлет факты и продолжает тиражировать мифы о Великой Отечественной войне", опубликованная недавно в 10-м выпуске журнала "Военно-исторический архив". Полемизируя с упомянутым злокозненным генералом, ее автор - отставной полковник В.М.Сафир - пытается "развенчать" полководческие таланты маршала Жукова, а попутно - поставить под сомнение цифры потерь, опубликованные Г.Ф.Кривошеевым.

Приведем соответствующий фрагмент, сохраняя авторские выделения, сноски и орфографию¹:

Что касается Великой Отечественной войны, то людские потери нашей армии из-за грубейших ошибок как партийного руководства страны (в первую очередь Сталина), так и военного (в том числе и Жукова) оказались столь огромны и трудно объяснимы, что данные по ним (дабы скрыть от своего народа правду) надолго превратились в государственную тайну.

Сразу же после войны было объявлено, что армия потеряла 7 млн. человек. После работы нескольких комиссий (Штеменко - 1946-68 гг., Гареева - 1987-88 гг., Моисеева и др.) в начале 90-х годов²⁷ эта цифра подросла до 8 млн. 688 тыс. 400 человек. Приведенная смешная "точность" в 400 человек на основании якобы "данных персонального (поименного) учета потерь" только подтверждает абсолютную недостоверность этих подсчетов, так как именно "персональный" учет потерь в нашей стране (армии) был организован безобразно. Судите сами:

- приказ об организации учета был издан всего за 3 месяца до начала войны - 15 марта 1941 года²⁸ (в войсках Южного фронта, например, стал известен только в декабре (!) 1941 г.;

- колоссальный недоучет безвозвратных потерь Красной Армии в период общего отступления в начальном периоде войны (утеря документов, преднамеренное их изъятие и др.);

- в начале войны рядовой и сержантский состав вообще не имели красноармейских книжек (введены только 7.10.41);

- спецмедальоны (личные) по указанию Сталина отменены 17.11.42 (знаменитый "социалистический учет" в данном случае вождю был не нужен, гак как подобное "уточнение" приносило бы только вред);

- даже в 1944 году этот учет должным образом не был налажен²⁹.

Картина, как видите, плачевная, если не сказать хуже. Да и сами авторы книги "Гриф секретности снят" признают, например, неполный учет санитарных потерь, которые они определили в 14686 тыс. пораженных в боях и 7641 тыс. больных. Однако если заглянуть в архив Военно-медицинского музея, то обнаружим, что там хранятся не 22.327 млн. карточек военнослужащих, поступивших в годы войны в военно-медицинские учреждения, а более 32-х миллионов³⁰.

Кстати, на таком же "уровне" произведена фиксация потерь и в ходе войны в Афганистане (1979-1989). По подсчетам генерал-полковника Г.Ф.Кривошеева в ходе боевых действий погибло, якобы 14445 чел. и ранено 54 тысячи. Но опять получаются "чудеса в решете" - в очереди за протезами, по данным Минздрава СССР, стоит как минимум в 2 раза больше - свыше 100 тысяч инвалидов³¹. Исходя из этих цифр остается предположить, что реальные потери (по традиции!) и в данном случае значительно уменьшены.

Но "процесс пошел" - учитывая очевидные неточности данных слагаемых (битвы, сражения, бои и т.п.), составляющих в этом уравнении сумму, равную "8 млн. 688 тыс. 400 чел.", начались попытки как-то эти недостоверные цифры подкорректировать. Вначале сам Г.Ф.Кривошеев в "Вестнике границ России" (1995, №5) расчет безвозвратных боевых потерь, произведенный ранее с точностью до "400" человек, без излишнего шума увеличил на 500000! Но вот в июне 1998 года объявляется величина потерь на этот раз уже с точностью до "100" человек - 11 млн. 944 тыс. 100". Эта новая цифра наших безвозвратных потерь в Великой Отечественной войне, конечно, не последняя (известно, что в настоящее время работы по ее уточнению продолжаются), больше предыдущей (8 млн. 668 тыс. 4 чел.) ни много ни мало аж на 3 млн. 275 тыс. 700! Но в недостоверности и этой "уточненной" цифры убедиться не сложно. Для этого достаточно соотнести ее с вполне достоверными данными о безвозвратных потерях офицерского состава - "1 млн. 23 тыс. 93" (поскольку эти данные определялись по личным делам, сохранившимся спискам окончивших курсы, училища, академии и др.).

Ответ подтверждает указанные предположения, так как доля безвозвратных потерь офицерского состава равна совершенно нереальным 8,6 процентам (?!) от общих, т.е. на каждые 100 погибших приходится 8-9 офицеров! Полученный высокий процент свидетельствует о том, что объявленные суммарные потери (порядка 12 млн.) явно занижены и не соответствуют действительности, так как судя по отдельным боевым донесениям сухопутных войск, приблизительный процент офицерских потерь колеблется где-то в пределах 3,5-4,5%. Если даже предположить, что потери офицеров составляют 5% (5 к 1,023093 как 100 к X), то общие потери должны быть не менее 20 млн. человек, ну а при 4-х процентном и того больше. Но эту трудоемкую работу по изучению, анализу и систематизации огромного количества боевых донесений частей следует провести тщательней, чтобы процент офицерских потерь рассчитать более точно, ибо только он и даст возможность определить не количество потерь (что с учетом отмеченных выше недостатков является теперь практически невыполнимой задачей), а верный их порядок цифр (т.е. не "порядка 12 млн.", а например, "порядка менее 20 млн.", "порядка 20 млн." или другие значения). Между тем известно, что в XX веке ни одна армия развитых государств такого высокого процента офицерских потерь (8,6%) не имела и, согласно опубликованным данным, рубежа порядка 4-5% не переступала.

Что же касается немецкой армии, то согласно опубликованным данным, с 1 сентября 1939 г. до 1 мая 1945 года вермахт на всех фронтах потерял (безвозвратно) 3.950 тыс. человек, в том числе офицеров 119 тыс. - 3%. На Восточном фронте потери составили соответственно (тыс. чел.): 2608 - 62,3 - 2,38%³² (низкие потери немецких офицеров, как и общие (по сравнению с нашими) объясняются не столько разницей "штатных расписаний" противоборствующих сторон (у нас офицеров было больше), сколько несколько иной манерой ведения боевых действий и отношением к личному составу, объявленным Гитлером "дефицитом, достоянием нации ...").

Таким образом, учитывая приведенные выше факты, а также сделанное в 1942 году заявление зам. наркома обороны Е.А.Щаденко (в то время начальник Главного управления формирования и комплектования войск КА) о том, что на персональном поименном учете состояло "не более одной трети действительного учета убитых" и такое положение сохранилось до конца войны³³, можно сделать вывод, что многие научные работы, диссертации и различные "расчеты", опирающиеся, как правило, на данные книги "Гриф секретности снят" и ей подобным, достоверными признаны быть не могут.

...

²⁷ Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. 1993. Руководитель авторского коллектива Г.Ф.Кривошеев.

²⁸ См.: Русский архив. М.: "Терра", 1994. Т.13 (2-I). С.258-281. ²⁹ Военно-исторический журнал. 1992. №9. С.28-31. ³⁰ Вопросы истории. 1990. №6. С.187. ³¹ Российские вести. 1991. №6. С.9-10. ³² По состоянию на 22.04.45 (данные немецкого Генштаба СВ) соответственно (тыс. чел.): 2375 - 56,7 - 2,39%. Цит. по: Черный хлеб истины // Вечерняя Москва. 1997. №25. С.3.

³³ Б.Соколов. "Правда о Великой Отечественной войне". 1998. С.286.

...

Итак, В.М.Сафир пытается создать у читателя впечатление, будто данные Г.Ф.Кривошеева "абсолютно недостоверны" и, более того, постоянно корректируются в сторону увеличения: сперва 8.688.400 человек (1993 год), затем на 500.000 больше (1995), и, наконец, 11.944.100 (1998). Правда, при этом можно заметить такую интересную деталь: все эти цифры, выделенные, надо полагать, для пущей убедительности жирным шрифтом, даны без ссылок на источник. Хотя, как видно из приведенного текста, в других местах автор щедро расставляет сноски, как и положено в научных публикациях (всего их в статье свыше ста). Что это, случайность? Небрежность?

Нелицеприятная правда состоит в том, что в работах Г.Ф.Кривошеева эти три цифры с самого начала фигурируют одновременно. Вот только обозначают они разные вещи. В этом легко убедиться - достаточно взять в руки "Гриф секретности снят":

"По результатам подсчетов, за годы Великой Отечественной войны (в том числе и кампанию на Дальнем Востоке против Японии в 1945 г.) общие безвозвратные демографические потери (убито, пропало без вести, попало в плен и не вернулось из него, умерло от ран, болезней и в результате несчастных случаев) Советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 8 млн. 668 тыс. 400 чел. При этом армия и флот потеряли 8 млн. 509 тыс. 300 чел., внутренние войска - 97 тыс. 700 чел., пограничные войска и органы госбезопасности - 61 тыс. 400 человек.

В это число не вошли 939 тыс. 700 военнослужащих, учтенных в начале войны как пропавшие без вести, но которые в 1942-1945 гг. были вторично призваны в армию на освобожденной от оккупации территории, а также 1 млн. 836 тыс. бывших военнослужащих, возвратившихся из плена после окончания войны. Эти военнослужащие (2 млн. 775 тыс. 700 чел.) из числа общих потерь исключены.

Все безвозвратные потери Красной Армии, Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск представлены в таблице 56 (в тыс. чел.).

Неучтенные потери, показанные в пункте 3 таблицы 56, отнесены к числу пропавших без вести и включены в сведения соответствующих фронтов и отдельных армий, не представивших донесения в третьем и четвертом кварталах 1941 г.

Как указано в таблице 56, фактическое число безвозвратных (демографических) потерь составило 8668,4 тыс. чел., однако с военно-оперативной точки зрения в ходе Великой Отечественной войны с учетом пропавших без вести и оказавшихся в плену из строя безвозвратно выбыло 11444,1 тыс. военнослужащих"².

Итак, согласно Г.Ф.Кривошееву, 11444,1 тыс. - общие потери Вооруженных Сил СССР убитыми, умершими от ран и болезней, пропавшими без вести и попавшими в плен, и 8668,4 тыс. - собственно количество погибших военнослужащих, получающееся из предыдущей цифры после вычета тех, кто попал в плен, но был освобожден, или был объявлен пропавшим без вести, но затем оказался живым.

"Кроме того, в начальный период войны было захвачено противником около 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилизации, но не зачисленных в войска"³.

"Кроме того, в первые недели войны, когда в стране проводилась всеобщая мобилизация, большая часть граждан, призванных военкоматами Белоруссии, Украины, Прибалтийских республик, была захвачена противником в пути следования, то есть еще до того, как они стали солдатами. В учетные документы фронтов (армий) они не попали, но оказались в плену. По справке Мобилизационного управления Генерального штаба, разработанной в июне 1942 г., число военнообязанных, которые были захвачены противником, составило более 500 тыс. чел."⁴.

То есть 500 тыс. - это призывники, мобилизованные военкоматами, но не зачисленные в войска и захваченные немцами. Следует ли их отнести к потерям вооруженных сил? Вопрос спорный. Поэтому Г.Ф.Кривошеев и говорит о них отдельно.

Как мы видим, в "Грифе секретности ..." изначально присутствовали все три приведенные В.М.Сафиром цифры:
8668,4 тыс. - безвозвратные потери советских вооруженных сил;
8668,4 тыс. + 500 тыс. - безвозвратные потери с учетом захваченных немцами призывников;
и, наконец,
11444,1 тыс. + 500 тыс. = 11944,1 тыс. - безвозвратные потери, включая тех, кто был взят в плен, но затем освобожден, или объявлен пропавшим без вести, но оказался жив, с учетом захваченных немцами призывников.

Эти же самые цифры повторяются и в более поздних публикациях Г.Ф.Кривошеева:

"... за годы войны общие безвозвратные потери (убито, пропало без вести, умерло от ран, болезни, в результате несчастных случаев) Советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 11.444.100 человек.

В это число не вошли 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилизации в первые дни войны и пропавших без вести до прибытия в воинские части. О них некому было докладывать. Вместе с ними безвозвратные потери Красной Армии, Военно-морского флота, пограничных и внутренних войск составили 11.944.100 человек ...

При определении масштабов демографических потерь личного состава армии и флота цифра в 11.444.100 человек была уменьшена на количество оказавшихся живыми после войны. Это, во-первых, 1.836.000 человек вернувшихся из плена бывших военнослужащих и, во-вторых, 939.700 человек вторично призванных на освобожденной территории - тех, кто ранее значился пропавшим без вести (из них 318.770 человек, бывших в плену и отпущенных немцами из лагерей, и 620.930 человек, без вести пропавших). Таким образом исключено из числа безвозвратных потерь 2.775.700 человек.

С учетом этого, общие демографические безвозвратные потери Вооруженных Сил СССР составили 8.668.400 человек военнослужащих списочного состава (из них россиян 6.537.100 человек) и 500.000 призывников, которые без вести пропали в первые дни войны"⁵.

Итак, либо В.М.Сафир не сумел разобраться в статистике военных потерь, заблудившись в трех цифрах как в трех соснах, либо же все он понимает и сознательно вводит своих читателей в заблуждение.

Пытаясь скомпрометировать расчеты Г.Ф.Кривошеева, В.М.Сафир утверждает, что они были сделаны "на основании якобы "данных персонального (поименного) учета потерь"". Разумеется, опять без ссылки, потому как у Г.Ф.Кривошеева говорится совсем другое:

"Число потерь личного состава Красной Армии и Военно-Морского Флота определено путем анализа и обобщения статистических материалов Генерального штаба, донесений фронтов, флотов, армий, военных округов и отчетов Центрального военно-медицинского управления"⁶.

"По приказам №450 (1941 г.), №138 (24.06.1941 г.), №023 (от 4.02.1944 г.) полк представлял донесения о потерях личного состава 6 раз в месяц: на 5, 10, 15, 20, 25, 31 или 30 число каждого месяца. В эти же числа он представлял и именной список безвозвратных потерь л/с полка с 1 по 5, 6-10, 11-15, 16-20, 21-25, 26-31 число в штаб дивизии. Дивизия представляла донесения о потерях л/с дивизии тоже 6 раз в месяц в армию, а именные списки безвозвратных потерь л/с дивизии 3 раза в месяц: сержантов и рядовых - в Упраформ КА, т.е. в Генштаб, а офицеров - в ГУК"⁷.

То есть, одновременно велись две статистики потерь: списочная и именная (персональная). Недостатки, перечисленные в статье В.М.Сафира, действительно имели место, но они относятся к персональному учету. А данные Г.Ф.Кривошеева базируются на списочном учете потерь.

Недоумение внимательного читателя вызовет и выделенный жирным шрифтом пассаж о "заявлении зам. наркома обороны Е.А.Щаденко", который, обладая, надо полагать, провидческим даром, сумел предсказать в 1942 году, что персональный учет убитых так и не будет налажен вплоть до конца войны. На самом же деле все очень просто: эта "цитата" дана В.М.Сафиром с грубым искажением как по смыслу, так и по содержанию. Подлинная же цитата из приказа наркома обороны СССР №0270 от 12 апреля 1942 г. "О персональном учете безвозвратных потерь на фронтах", подписанного зам. наркома Е.Щаденко, выглядит так:

"В результате несвоевременного и неполного представления войсковыми частями списков о потерях получилось большое несоответствие между данными численного и персонального учета потерь. На персональном учете состоит в настоящее время не более одной трети действительного числа убитых"⁸.

То есть В.М.Сафир пытается создать впечатление, что действительное число убитых не учтено вообще и в три раза превышает учтенное, а на самом деле имелось в виду, что персональный учет убитых охватывает лишь одну треть их списочного учета. Самое интересное, что В.М.Сафир должен быть знаком с приказом Е.Щаденко, поскольку тот опубликован в статье, на которую отставной полковник ссылается в другом месте (см. его сноску 29), причем как раз на тех же страницах.

Теперь насчет "недоучета потерь" начального периода войны. На самом деле они все тоже учтены:

"Мне могут задать вопрос, "всегда ли были доклады от соединений и отдельных частей?" И что делать, если не было таких докладов? Какая бы сложная обстановка ни складывалась, доклады представлялись, за исключением тех случаев, когда соединение или часть попадали в окружение или были разгромлены, т.е. когда некому было докладывать. Такие моменты были, особенно в 1941 году и летом 1942-го. В 1941-м, в сентябре, октябре и ноябре, 63 дивизии попали в окружение и не смогли представить донесения. А численность их по последнему докладу составляла 433 999 человек. Возьмем, например, 7 стрелковую дивизию Юго-Западного фронта. Последнее донесение от нее поступило на 1.09.1941 о том, что в составе имеется: нач. состава 1022, мл. нач. сост. 1250, рядовых 5435, всего - 7707 человек. С этим личным составом дивизия попала в окружение и не смогла выйти. Мы этот личный состав и отнесли к безвозвратным потерям, притом к без вести пропавшим. А всего в ходе войны 115 дивизий - стрелковых, кавалерийских, танковых - и 13 танковых бригад побывали в окружении, и численность их по последним донесениям составляла 900 тыс человек. Эти данные, или, точнее, эти цифры мы отнесли к неучтенным потерям войны. Так нами были рассмотрены буквально все соединения и части, от которых не поступили донесения. Это очень кропотливая работа, которая заняла у нас несколько лет.

Эти неучтенные потери войны составили за весь ее период 1.162.600 человек. Таким образом, 11.444.100 человек включают в себя и этих людей"⁹.

Итак, составить поименный список всех погибших воинов мы сегодня, увы, действительно не можем, однако цифру безвозвратных потерь можем определить достаточно точно.

Перейдем к следующему "аргументу" В.М.Сафира - насчет учета раненых. Не будем задерживаться на его утверждении, что "Да и сами авторы книги "Гриф секретности снят" признают, например, неполный учет санитарных потерь" - естественно, приведенном без ссылки, поскольку ничего подобного авторы "Грифа секретности ..." не пишут. Лучше разберемся с архивом Военно-медицинского музея. Поскольку мы уже ловили В.М.Сафира на недобросовестном цитировании, заглянем в журнал "Вопросы истории", на который он ссылается:

"Даже в архиве ВММ МО СССР, хранящем в своих фондах свыше 20 млн. историй болезни, более 32 млн. карточек учета военнослужащих, поступивших в годы Великой Отечественной войны во все медицинские учреждения ..."¹⁰.

В чем здесь разница? История болезни заводится на пациента - больного или раненого - один раз, поэтому количество историй болезни соответствует количеству больных и раненых, которое определено Г.Ф.Кривошеевым в 22.326.905 человек¹¹. Расхождение в 2 млн., очевидно, вызвано тем, что часть историй болезни была утрачена.

Учетные же карточки заполнялись при каждом поступлении больного или раненого в медицинское учреждение. А поскольку во время войны многие военнослужащие были ранены неоднократно (или неоднократно заболевали), количество этих карточек должно существенно превышать цифру санитарных потерь.

Вот конкретный пример. На 1 октября 1945 г. среди остававшихся в строю военнослужащих Советской Армии имели ранения¹²:

Как мы видим, количество полученных ранений в 1,7 раза превышает количество раненых. Таким образом, данные из архива Военно-медицинского музея не опровергают, а наоборот, подтверждают сведения Г.Ф.Кривошеева.

Рассмотрим следующий пункт, по которому В.М.Сафир "опровергает" Г.Ф.Кривошеева - наши потери в Афганистане. Дескать, в "Грифе секретности ..." утверждается, что было ранено 54 тысячи, в то время как "по данным Минздрава СССР" в очереди за протезами стоит свыше 100 тысяч инвалидов.

Очевидно, расчет В.М.Сафира строится на том, что читатель, увидев ссылку на официальную газету "Российские вести", решит, что 100 тысяч инвалидов афганской войны - тоже официальные данные Минздрава СССР, а идти в библиотеку и проверять первоисточник, естественно, не будет. Между тем, источником "данных Минздрава" является публицистическая статья "Молох", автор которой - некий Вадим Первышин - разглагольствуя о непосильном для СССР бремени военных расходов, приводит собственные умозрительные выводы:

"Следовательно, война в Афганистане нам стоила не менее 50 тысяч убитыми и не менее 170 тысяч ранеными. Причем большинство из них - это тяжелораненые - без ног, без рук, подорвавшиеся на минах. Эти расчеты косвенно подтверждаются скорбной, длинной очередью молодых калек за протезами, в которой - по однажды оброненным словам руководства Минобороны и Минздрава - числится сто тысяч инвалидов - безруких и безногих "афганцев", ждущих в настоящее время протезов"¹³.

Не правда ли, "убедительный" аргумент? Для опровержения данных, основанных на документальных материалах Министерства обороны, используется заявление журналиста, который якобы однажды где-то слышал, как некто неизвестный из "руководства Минобороны и Минздрава" "обронил слова" о 100 тысячах инвалидах-"афганцах".

И наконец, последний "аргумент" В.М.Сафира: процент офицерских потерь - 8,6% от общих - якобы "совершенно нереален" и "свидетельствует о том, что объявленные суммарные потери явно занижены". В доказательство его "нереальности" автор ссылается на пример других "армий развитых государств".

Любому непредубежденному исследователю ясно, что прежде чем рассуждать о "реальности" или "нереальности" доли офицерских потерь, следует выяснить, какова была доля офицеров среди военнослужащих. К примеру, в офицерских полках, воевавших в гражданскую войну в составе белых армий, среди убитых вполне могло быть и 100% офицеров. Однако именно об этом - количестве офицеров в РККА - В.М.Сафир, естественно, умалчивает. Между тем, согласно "Грифу секретности ...", откуда он взял цифру "1 млн. 23 тыс. 93" (хотя и включил в нее 122905 военнослужащих, не имевших офицерских званий, но занимавших офицерские должности), средняя численность офицеров в Красной Армии и Военно-Морском Флоте составляла 14,32%¹⁴.

По сравнению с другими государствами, наша армия была самой насыщенной начсоставом. Так, если взять штаты армий европейских стран накануне 2-й мировой войны, то наименьший процент офицеров (3,2%) был в немецкой армии, наибольший (6,2%) - в польской¹⁵. Если в 1939 году на одного офицера РККА приходилось 6 рядовых, то в вермахте - 29, в английской армии - 15, в французской - 22, японской - 19¹⁶.

Известно, что на войне офицеров стараются беречь - как ни цинично это звучит, но жизнь командира стоит дороже жизни рядового бойца. Поэтому процент офицеров в армии обычно выше, чем их процент в безвозвратных потерях. И чем бережнее относится командование к офицерским кадрам, тем больше разрыв между этими двумя цифрами. Посмотрим же, как соотносится процент офицеров в армии с их процентом в безвозвратных потерях для вермахта и РККА. Для Красной Армии это будет 14,32 / 8,6 = 1,67, для немецкой (на Восточном фронте) - 3,2 / 2,38 = 1,34. Получается, что наших офицеров берегли больше чем немецких, особенно если учесть, что в этих расчетах у нас к офицерам причислены и неофицеры, занимавшие офицерские должности (доля собственно офицеров в безвозвратных потерях Советских Вооруженных Сил - 7,98%¹⁷), а у немцев процент офицеров в войсках взят по штатному расписанию (фактически же, в связи с постоянной убылью комсостава, он наверняка был ниже).

Что же получается? Вопреки исполненным пафоса рассуждениям В.М.Сафира, именно в Красной Армии, а не в вермахте, к офицерам относились как к "дефициту, достоянию нации".

В целом же статья В.М.Сафира заставляет вспомнить пресловутую евангельскую притчу о соринке в чужом глазу и бревне в собственном. Обличая генерала М.А.Гареева, сам он как раз и занимается "тиражированием мифов о Великой Отечественной войне", подтасовывая и передергивая факты.