Так, определенная часть журналистов и историков всячески раздувают миф о том, что политическое и военное руководство нашей страны шло к победе в Великой Отечественной войне, совершенно не считаясь с потерями, с жертвами войск, шагая через моря крови, заваливая врага трупами своих солдат. Внес свою лепту в этот миф и Д.Волкогонов. По его словам "Сталин был бесчувственным к бесчисленным трагедиям войны. Стремясь нанести максимальный урон противнику, никогда особенно не задумывался: а какую цену заплатят за это советские люди? Тысячи, миллионы жизней для него давно стали сухой, казенной статистикой" (Д.А.Волкогонов. Триумф и трагедия. Кн.2. М., 1990, с.285). Вторят Волкогонову и другие представители "демократического" лагеря. Например А.Н.Мерцалов и Л.А.Мерцалова ничтоже сумняшеся пишут, что "Сталина и его порученцев цена победы не интересовала" (Иной Жуков. Неюбилейные страницы биографии сталинского маршала. М., 1996, с.28). Писатель В.П.Астафьев утверждает: "Да, до Берлина мы дошли, но как? Народ, Россию в костре сожгли, залили кровью. Воевать-то не умели, только в 1944 году навели порядок и стали учитывать расход патронов, снарядов, жизней ... Но наличие горючего, снарядов, патронов всегда было на первом месте, а наличие людей -- на последнем" ("Аргументы и факты". 1998, №19, май).

Посмотрим, насколько основательны эти утверждения. Прежде всего установим -- могло ли в принципе так подходить к вопросу о потерях в войне, о цене победы руководство советского государства и командование Вооруженных Сил.

Высокая цена победы всегда таила в себе страшную угрозу превращения победы в поражение. Эту истину человечество усвоило еще в глубокой древности на примере эпирского царя Пирра. В 279 году до нашей эры при Аускуле в Северной Апулии (Италия) произошло упорное двухдневное сражение. К концу второго дня Пирр сломил сопротивление римлян. Однако его потери были столь велики, что он произнес: "Еще одна такая победа, и у меня не останется больше воинов". С того времени выражение "пиррова победа" стало нарицательным, означающим победу, доставшуюся ценой огромных неоправданных потерь, полученную за счет истощения сил победителя и обрекающую его на последующее поражение.

Таящаяся угроза "пирровой победы" стала грозным предостережением для государственных деятелей и полководцев. Такая победа вела к поражению армии, бедствиям для государства. Угрозу таких последствий учитывал Кутузов, принимая тяжелое решение не продолжать Бородинское сражение и оставить Москву. Сохраняя армию, он рассчитывал спасти Россию. История подтвердила правильность его решения.

Добавим: от "пирровой победы" зависели также и личные судьбы и полководца, и руководящего слоя страны, причем эта зависимость до прозрачности ясна.

Примечательно высказывание по этому вопросу Черчилля. В переговорах с Молотовым в июне 1942 года он говорил: "Войну можно выиграть успешными операциями. Если не будет ни малейших шансов на успех, то он никогда не предпримет операции. Он скорее готов оставить свой пост премьер-министра. Пусть кто-нибудь другой возьмет на себя ответственность за подобный шаг. Если же операция имеет шансы на успех, то он готов заплатить за нее жертвами. Он готов заплатить любую цену за победу".

В силу перечисленных обстоятельств военно-политическое руководство любого государства не может безразлично относиться к вопросу потерь в войне, к цене победы.

Возникает вопрос -- владело ли этой, вообще-то прописной, истиной руководство нашего государства? Можем ли мы обоснованно судить, как относился к этой проблеме Сталин? Есть ряд документов и фактов, позволяющих дать однозначный ответ -- проблема осознавалась с достаточной глубиной, и руководством страны серьезно рассматривался вопрос потерь в войне еще в предвоенные годы.

Выступая на совещании начальствующего состава РККА 17 апреля 1940 года, Сталин настойчиво, в жесткой форме указывал на необходимость принять меры к тому, чтобы уменьшить потери в надвигавшейся войне. Он говорил: "... Разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400-500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов, патронов ...

Кто хочет вести войну по-современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше патронов давать -- меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды -- будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых -- или жалеть бомбы, снаряды ... Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии ... Если жалеть бомбы и снаряды -- не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин" (Зимняя война 1939-1940. Кн.2. И.В.Сталин и финская кампания. М., 1998, с.278-279).

Призыв жалеть людей, сохранять силы армии, воевать малой кровью в выступлении звучит буквально как заклинание. И не случайно лозунг "Воевать малой кровью, на чужой территории!" воспринимался в предвоенные годы как призыв, имеющий обязывающую силу.

Пристальное внимание и озабоченность Сталина вопрос потерь, вопрос цены победы занимал и в годы Великой Отечественной войны. Это сейчас у его критиков преобладает чисто бухгалтерский подход. Отбрасывается все -- конкретная военно-политическая ситуация, цели стратегической и тактической операции, ее боевое обеспечение и т.д. Сталин был политик, умел оценивать и конкретную ситуацию и предвидеть будущее, принимал окончательное решение по той или иной крупномасштабной операции. Для руководства нашей страны задача сохранения могущества государства, чтобы Советский Союз вышел из войны мощным, с сильной армией, имела первостепенное значение. Это связывалось непосредственно с результатами войны для нашей страны, какое место, какие позиции она займет в послевоенном мире, в каких условиях будет проходить ее развитие в послевоенный период.

О том, что вопрос наших потерь привлекал пристальное внимание Сталина в годы войны, свидетельствуют многочисленные документы. Так, 27 мая 1942 года в 21 час 50 минут Сталин направил в адрес Тимошенко, Хрущева, Баграмяна следующую телеграмму:

"За последние 4 дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.

Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт -- значит доставлять врагу легкую победу.

Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас и другие фронты.

Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого во всей стране.

Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь" (ЦАМО, ф.32, оп.1, д.16, л.19).

В каждой войне вопрос о цене победы имеет свои особенности. Тем более это относится к Великой Отечественной войне, не имеющей себе равных по размаху, напряженности и ожесточенности борьбы, по такой колоссальной протяженности линии фронта и т.д. ни в истории прошлых войн, ни в ходе второй мировой войны.

Какие же особенности Великой Отечественной войны оказывают влияние на подход к вопросу о цене достигнутой в ней победы?

Прежде всего отметим, что в силу ряда объективных факторов победа в Великой Отечественной войне не могла быть легкой и стоить малой крови. Советская Армия вела борьбу с мощной военной коалицией, возглавлявшейся фашистской Германией.

Она опиралась на ресурсы завоеванных стран Европы. На вооружении вермахта находилась самая передовая по тому времени боевая техника. Ее поражающие возможности были неизмеримо большими, чем в первую мировую войну. Германия вступила в войну против нашей страны в период своего наибольшего могущества и обрушила на нас удары еще невиданной до этого силы.

Если в начале мая 1940 года, развертывая агрессию против Франции (операция "Гельб"), Германия на западном фронте имела 136 дивизий (из них 17 танковых и моторизованных), то для нападения на СССР (операция "Барбаросса") Германия и ее союзники сосредоточили уже 190 дивизий (из них 33 танковые и моторизованные). Такое же резкое наращивание сил произошло и по другим показателям: личный состав 3,3 млн. человек -- и 5,5 млн. человек; артиллерийские орудия калибра 75 мм и выше около 7,4 тыс.-- и орудия и минометы 47200; танки около 2,6 тыс. -- и танки и штурмовые орудия около 4,3 тыс.; самолеты боевые 3,8 тыс. -- и 4980 (История второй мировой войны, т.3, с.89, т.4, с.21; Вторая мировая война. Краткая история. М., 1984, с.55-56). Такой мощной группировки сил, сосредоточенной для первого удара, еще не знала история. Советский Союз этой силе противостоял один, в то время как в 1940 году на стороне Франции выступали ее союзники.

Один из английских парламентариев в августе 1941 года писал: "Меня охватывает дрожь при одной мысли о том, какая судьба могла бы постичь Великобританию, если бы против нас, находящихся в одиночестве, было бы предпринято наступление такой же силы, какое было начато Гитлером против России" (Памяти павших. Великая Отечественная война 1941-1945. М., 1995, с.257).

Помимо резкого увеличения к лету 1941 года боевой мощи фашистского блока, вермахт и его генералы получили еще очень важное преимущество -- опыт ведения победоносных крупномасштабных военных действий в войне в Европе. Вермахт середины 1941 года был намного сильнее, чем в 1939 году во время войны с Польшей, в 1940 году в войне с Францией. В середине 1944 года, когда наконец открылся второй фронт в Европе, его лучшие дивизии были уже перемолоты на советско-германском фронте. В борьбе с мощным врагом для Советской Армии были неизбежны большие потери.

При рассмотрении вопроса о цене достигнутой нами победы в Великой Отечественной войне необходимо учитывать, что Советский Союз принял на себя основные удары Германии. Именно на советско-германском фронте были разгромлены главные силы и лучшие дивизии немецкой армии и ее союзников и урон вермахта в личном составе в 4 раза превзошел потери, понесенные им на Западноевропейском и Средиземноморском театрах военных действий. Против Советской Армии одновременно действовало от 190 до 270 наиболее боеспособных дивизий фашистской Германии и ее сателлитов. В то время как англо-американским войскам в Северной Африке противостояли от 9 до 26 дивизий противника, в Италии -- от 7 до 26, в Западной Европе -- от 56 до 75. Из общего количества убитых, раненых и пленных, которых Германия потеряла во второй мировой войне, 72 процента приходится на Восточный фронт ("Военно-исторический журнал". 1997, №4, с.3).

Президент США Ф.Рузвельт, выступая по радио в апреле 1942 года, справедливо отметил: "Русские армии уничтожали и уничтожают больше вооруженных сил наших врагов ... чем все другие объединенные страны, вместе взятые". И так было на протяжении всех лет второй мировой войны.

А вот высказывание по этому вопросу Верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Западной Европе генерала Д.Эйзенхауэра. В феврале 1944 года он констатировал: "Мир стал свидетелем одного из самых доблестных в истории подвигов оборонительной войны, когда солдаты русской армии приняли на себя всю мощь ударов нацистской военной машины и окончательно остановили ее" (Величие подвига советского народа. Зарубежные отклики и высказывания 1941-1945 годов. М., 1985, с.93).

Сам характер борьбы на советско-германском фронте резко отличался от борьбы на других театрах военных действий своими грандиозными масштабами, напряженностью, ожесточением. Этот факт признавали и руководители фашистской Германии. Министр пропаганды третьего рейха Геббельс 27 марта 1945 года писал в своем дневнике: "В настоящий момент военные действия на западе являются для противника не более чем детской забавой. Ни войска, ни гражданское население не оказывают ему организованного и мужественного сопротивления ..." (Геббельс. Дневники 1945 г. Последние записи. Смоленск, 1993, с.298).

В то же время на советско-германском фронте вермахт оказывал ожесточенное сопротивление до последнего дня войны. Только в Берлинской операции безвозвратные потери наших войск составили более 78 тысяч человек (Гриф секретности снят. М., 1993, с.220).

Но не только сосредоточение главных и лучших сил вермахта и его союзников на советско-германском фронте и их ожесточенное сопротивление создавали тяжелейшие условия борьбы и вели к большим потерям наших войск. Свею лепту в это внесли и наши союзники -- их саботаж открытия второго фронта в Европе. В основе затягивания открытия второго фронта лежали вполне определенные цели влиятельных кругов США и Англии. Их с предельным цинизмом выразил сенатор от штата Миссури Г.Трумэн, ставший впоследствии президентом США:

"Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах" (История второй мировой войны 1939-1945. М., 1975. Т.4, с.34). Расчет был таким: пусть Германия и Советский Союз истощат во взаимной борьбе друг друга, а сохранившие силы США в конце войны продиктуют свои условия мира. Эти коварные расчеты союзников не могли не влиять на отношение советского руководства к проблеме потерь в войне, к проблеме цены победы.

Второй фронт не был открыт ни в 1941 году, ни в 1942 году, ни в 1943 году, ни в первой половине 1944 года. В ответ на послание Черчилля от 19 июня 1943 года, в котором он извещал, что и в 1943 году второй фронт в Европе не будет открыт, Сталин писал:

"Должен Вам заявить, что дело идет здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв Советской Армии, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину" (Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Т.2. М., 1976, с.76).

Непосредственное влияние на количество потерь, понесенных Советским Союзом в Великой Отечественной войне, имело то обстоятельство, что Германия вела против нас тотальную войну, войну на истребление. Еще 30 марта 1941 года, говоря о войне против СССР, Гитлер особо подчеркнул: "Речь идет об истребительной войне" ("Военно-исторический журнал". 1997, №4, с.10). Преследовалась цель полного разгрома Красной Армии, уничтожения СССР, истребления и порабощения советского народа. Для этого правящие круги Германии мобилизовали все силы, использовали с максимальной энергией все средства насилия, уничтожения, все формы и методы террора как против личного состава Вооруженных Сил, так и против мирного населения. Огромные завоеванные пространства Советского Союза должны были превратиться в колониальную территорию, на которой господствовали бы немецкие поселенцы, а оставшемуся "расово неполноценному" населению отводилась роль рабов.

В "Памятке немецкого солдата" предписывалось: "Помни и выполняй: 2) ... У тебя нет сердца и нервов, на войне они не нужны. Уничтожь в себе жалость и сострадание, убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик. Убивай -- этим самым ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семье и прославишься навек. 3) Ни одна мировая сила не устоит перед германским напором. Мы постаем на колени весь мир. Германец -- абсолютный хозяин мира. Ты будешь решать судьбы Англии, России, Америки. Ты -- германец: как подобает германцу, уничтожай все живое, сопротивляющееся на твоем пути, думай всегда о возвышенном -- о фюрере, и ты победишь. Тебя не возьмет ни пуля, ни штык. Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир!" (См. "Советская Россия", 1997, 21 июня).

Сейчас опубликованы письма немецких солдат, которые они посылали с фронта в Германию. Отмечая, что "русские оказывают нам упорное сопротивление", они с озлоблением писали: "Мы покажем русским, что такое немецкая метла. Там, где проходит немецкий солдат, даже трава больше не растет".

К намеченной цели фашисты шли с железной последовательностью как на фронте, так и на захваченной территории. Вот факты: около 11 миллионов советских граждан, из них почти семь миллионов мирных жителей, в том числе стариков, детей, женщин, и 4 миллиона военнопленных, погибли в результате зверств фашистских извергов ("Военно-исторический журнал". 1997, №1, с.12). В Великой Отечественной войне перед нами вопрос стоял так -- или победить, или быть просто уничтоженными. Это не СЛОВА. Они подтверждаются кровавой вакханалией, развернутой фашистами на захваченной советской территории, тысячами документов, материалами Нюрнбергского процесса. Оспорить эту ужасную истину невозможно. Ее можно только извратить. Или скрыть неоспоримые факты.

Изуверским планам "истребительной войны" фашистов необходимо было противопоставить все силы, использовать самые решительные формы борьбы. В приказе народного комиссара обороны 23 февраля 1942 года Сталин писал: "Красной Армии приходится уничтожать немецко-фашистских оккупантов, поскольку они хотят поработить нашу Родину, или когда они, будучи окружены нашими войсками, отказываются бросить оружие и сдаться в плен. Красная Армия уничтожает их не в виду их немецкого происхождения, а в виду того, что они хотят поработить нашу Родину. Красная Армия, как армия любого другого государства, имеет право и обязана уничтожать поработителей своей Родины независимо от их национальной принадлежности" (И.Сталин. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1950, с.47).

Сейчас находятся авторы, которые обвиняют Сталина в жестокости, излишних жертвах во время войны. В этих целях идет спекуляция на приказе №270 от 16 августа 1941 года, подписанном от имени Ставки Верховного Главнокомандования Сталиным, Молотовым, Буденным, Ворошиловым, Тимошенко, Шапошниковым и Жуковым. Особенно нагнетаются разного рода толки вокруг приказа №227 от 28 июля 1942 года наркома обороны Сталина, известном больше как приказ "Ни шагу назад!".

Быть может, с точки зрения сегодняшнего читателя, эти меры и документы покажутся безжалостными, несправедливыми. Однако их надо оценивать с позиций не сегодняшнего дня, а с позиций того сурового времени, когда гитлеровцы, несмотря на большие потери, прорвались в глубь страны. В приказе прозвучала грозная и беспощадная правда о положении, создавшемся на данном критическом рубеже войны, величайшая озабоченность Сталина утратой огромной части ресурсов страны, необходимых для продолжения борьбы, требование добиться коренного перелома в ходе войны, отстаивать каждую пядь родной земли, идти на жертвы ради спасения отечества и решительно пресекать любые проявления паники, безответственности, разгильдяйства. Слова приказа звучали как набат: "Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок Советской земли и отстаивать его до последней возможности" (И.В.Сталин. Соч. Т.15, М., 1997, с.111).

Маршал А.М.Василевский писал о приказе №227: "Приказ наркома №227 как раз и выразил тревогу народа, веление Родины -- "Ни шагу назад!" Этот приказ занял видное место в истории Великой Отечественной войны. В нем в сжатой, понятной каждому воину форме излагались задачи борьбы с врагом ... Суровость мер за отход с позиций без приказа, предусмотренные приказом №227, не противоречила факту высокого морально-патриотического подъема в войсках. Она была направлена против конкретных случаев нарушения воинской дисциплины, невыполнения боевой задачи, приказ этот вместе с другими мерами партии, Ставки ВГК, командования фронтов повысил личную ответственность каждого воина за ход и исход каждого боя, каждого сражения. Он не унизил чести советского патриота -- защитника Родины" ("Военно-исторический журнал". 1987, №2, с.69).

Несмотря на всю свою суровость, приказ №227 сыграл исключительно важную роль в стабилизации фронта и обеспечении нашей победы под Сталинградом. Необходимость такого приказа понималась страной и армией, была положительно встречена и в войсках, и в тылу. Вспоминая это время, генерал армии В.Варенников пишет: "Возьмите известный приказ И.В.Сталина №227 от 28 июля 1942 года. Сегодня дико слышать, что это якобы был драконовский документ. Да нет же! Он был крайне необходим. Его ждала страна, армия. В нем была заложена целая программа мобилизующих действий. Мы еще в училище были, когда вышел этот приказ. А приехав в Сталинград, первое, что нам довели до сведения, так этот приказ. В нем ясно и четко было сказано: "Ни шагу назад!" Действительно, куда дальше?" ("Гласность". 1997, 18 июня).

Значение сталинского приказа №227 "Ни шагу назад!" в том, что и фронт и тыл почувствовали: немецко-фашистская армия будет остановлена, под отступлением подведена черта. И фронт и тыл прониклись ответственностью, что должны переломить ход войны и добьются этого.

В ожесточенных боях советские войска осенью 1942 года остановили наступление немецко-фашистских армий в районе Сталинграда и в предгорьях Кавказа. И на фронте, и в тылу создались условия для коренного перелома хода войны в пользу СССР.

До последнего времени много спекуляций о штрафных батальонах. С одной стороны, пытаются убедить, что в них гибло много людей, поскольку их посылали на самые опасные участки фронта. С другой, что благодаря им и была выиграна война. Но ни отдельными видами войск, ни тем более штрафбатами войны не выигрываются. Войну Отечественную вел и выиграл народ, собравший все свои силы и всю свою волю, вооруживший свою армию всем необходимым для победы над фашистским агрессором.

Для критики Сталина демагогически используется и высылка крымских татар, ингушей, чеченцев, калмыков и других народностей в глубинные восточные районы страны. При этом "упускается", что они были высланы за сотрудничество с немецкими оккупантами и за участие в операциях вермахта (калмыцкий кавалерийский корпус и др.). "Забывается", что в конце 1943 года и начале 1944 года положение Советского Союза было еще тяжелым, обстановка была чревата серьезными опасностями. Сражающиеся на стороне фашистов части, укомплектованные из некоторых представителей этих народов, крайне осложнили борьбу Советской Армии за освобождение Северного Кавказа и Крыма.

К тому же неизвестно было, куда могла быть повернута политика США и Англии, а там раздавались голоса за примирение с Германией и поворот оружия против СССР. Неспокойно было и на границе с Турцией, ее дивизии в полной боевой готовности ждали своего часа на закавказской границе Советского Союза. В этих условиях часть мусульманских единоверцев на Кавказе, уже показавших свою враждебность Советскому государству, вполне могла стать опасной.

Что же до самого переселения, то это была бескровная акция. А ведь она проводилась во время ожесточенных битв на многочисленных фронтах, когда и силы и средства нужны были для борьбы с гитлеровцами. Поэтому не бросать бы упреки в адрес Сталина за депортацию тем, кто причастен к кровавой бойне в Чеченской Республике или кто молчит о ее трагических последствиях.

Массовое выселение было тяжелой и трагической операцией, но она была вызвана именно экстремальными условиями войны на ее переломном этапе. Но ведь были массовые переселения и в США во время второй мировой войны, когда американское правительство выдворяло своих граждан японского происхождения со своего западного побережья. Тогда США находились за многие тысячи километров от театра военных действий. Да и переселение было в концлагеря. Однако что-то никто до сих пор за это не упрекает в негуманности президента Рузвельта.

Поистине невозможно понять, как сейчас в стране, пережившей ужасы тотальной войны, ужасы фашистской оккупации, находятся люди, жалеющие о поражении фашистской Германии и проклинающие нашу Победу. Корни таких суждений кроятся в отношении этих людей к самой Великой Отечественной войне, к ее целям, в отношении к врагу, напавшему на нашу страну, и к тому поколению людей, которые вынесли на своих плечах неимоверную тяжесть борьбы за спасение Родины.

При рассмотрении вопроса о цене победы в Великой Отечественной войне Советского Союза необходимо исходить из того, что цена военных потерь находится в неразрывной связи с той ценой, которую пришлось бы заплатить в случае нашего поражения. В своих же ухищренных суждениях "демократы" всячески обходят эту существенную сторону вопроса цены потерь. А цена нашего поражения была четко и беспощадно обозначена фашистскими захватчиками -- уничтожение советского социалистического государства, уничтожение советского народа.

Еще до нападения на СССР откровенничал Гитлер: "... В недалеком будущем мы оккупируем территории с весьма высоким процентом славянского населения, от которого нам не удастся так скоро отделаться. Мы обязаны истреблять население, это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения ... я имею в виду уничтожение целых расовых единиц ... Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения, я имею право уничтожать миллионы людей низшей расы ... Одна из основных задач ... во все времена будет заключаться в предотвращении развития славянских рас. Естественные инстинкты всех живых существ подсказывают им не только побеждать своих врагов, но и уничтожать их".

Ни один народ, разве только народ-самоубийца, да и то сомнительно, может согласиться со своим уничтожением, с уничтожением своего национального государства. Для советского народа, всех здоровых сил нации такой исход войны был абсолютно неприемлем. И советские люди на деле показали, что были готовы заплатить дорогую цену за победу в войне. Как бы она ни была высока -- это было спасение от всеобщей гибели от рук врага. Жертвы при поражении многократно бы превзошли любые потери на пути к победе. Выбор советским народом был сделан, твердо пронесен через ужасы войны и привел к спасению, к победе. В этих условиях война не могла не носить крайне ожесточенного и напряженного характера. На карту было поставлено все.

В развернувшейся борьбе подвергались жесточайшему испытанию все основы духовных, нравственных, физических сил народа, его способность вести борьбу за выживание. Тотальной войне врага требовалось противопоставить ответные меры. Необходима была не только мобилизация всей мощи государства, но и такие методы борьбы, которые могли бы сломить его мощь и яростную жестокость. От народа, от армии, от руководства страны потребовалось проявление величайшего мужества, стойкости, принятия чрезвычайных, решительных, жестких мер как на фронте, так и в тылу. Это было неизбежно. Народ знал, во имя чего приносил жертвы. Знал, чем вынужден платить за свое выживание, за сохранение Отечества. Его стремление сохранить себя и Родину было величайшей движущей силой и на фронте и в тылу.

Нужно абсолютно не понимать, какой была Великая Отечественная война (или делать вид, что не понимает), чтобы осуждать и проклинать жесткие, в ряде случае и жестокие меры, которые было вынуждено принимать советское командование, чтобы стабилизировать положение на фронте, особенно в экстремальных условиях 1941-1942 годов.

Только как ложь и лицемерную спекуляцию гуманными заклинаниями можно расценить такие, например, рассуждения мерцаловых: "... Наиболее часто обвиняют в жестокости Жукова. И это не случайно. Из военных к Сталину он был ближе всех и не мог не воспринять соответствующего образа мысли и действий ... 24 ноября 1941 г. Жуков и Булганин требовали "трусов и дезертиров, оставляющих поле боя, расстреливать на месте". Такая формулировка не выдерживает никакой критики: кому дано право судить о том или ином военнослужащем как о "трусе и дезертире" (то есть в данном случае -- приговаривать его к смерти), что значит "оставлять поле боя?" (А.Н.Мерцалов, Л.А.Мерцалова. Иной Жуков. Неюбилейные страницы биографии сталинского маршала. М., 1996, с.65).

Все проверяется жизнью, боем -- кто храбрый, смелый, а кто трус, дезертир. Бои под Москвой и Ленинградом, под Сталинградом и на Курской дуге, все другие сражения, словом, наша победа в Великой Отечественной войне показали, что суровые меры, принимавшиеся советским командованием к трусам, дезертирам, паникерам и т.д., были вынужденным, но необходимым слагаемым на пути к нашей победе.

Вновь подчеркнем, что мерцаловы и их сторонники умалчивают, с каким врагом нам пришлось воевать, какие зверские методы войны он применял. Как на них необходимо было ответить, чтобы спасти армию и страну, какие жертвы были при этом неизбежны. Умышленно умалчивается, каким тягчайшим испытаниям подвергались в прошлой войне духовные и физические силы человека, какими невероятными сверхусилиями в тяжелейшей, критической обстановке удавалось добиваться перелома в ходе сражения. Какая сила воли требовалась от полководца и как под давлением трагических обстоятельств он порой был вынужден идти на крайние меры -- расстреливать дрогнувших, спасая этим сотни тысяч их товарищей, добиваться победы. В Великой Отечественной войне легких побед быть не могло.

Казалось бы, вопрос ясен. Большие потери в Великой Отечественной войне были неизбежны. Но в кампании клеветы на Советскую Армию, ее командный состав, политическое руководство страны вопрос о больших потерях, понесенных нами в ходе войны, занимает одно из главных мест. Пропаганда следует в строго заданном направлении -- всемерного преувеличения понесенных потерь армией и гражданским населением. В приводимых ею данных господствует полная вакханалия -- что ни автор, то свои цифры, единственно здесь общее -- огромное преувеличение понесенного нами урона.

Дело доходит до абсурдных утверждений, будто бы потери Советской Армии в 10 и более раз превзошли потери фашистских войск. Для таких потерь не хватило бы всего мужского населения страны.

В грудах лжи, воздвигаемых "демократической" пропагандой о потерях Красной Армии в Отечественной войне, наблюдается даже некая закономерность. Верно подметил доктор технических наук Владимир Литвиненко: "Расстройство математических способностей продемонстрировали антикоммунисты и в подсчетах потерь Советской Армии в Великой Отечественной войне ... С начала девяностых годов наши потери ежегодно увеличивались ими на 1-2 млн. человек, а немецкие потери на такую же величину уменьшались. В результате соотношение потерь неуклонно росло в пользу немцев -- 1:3,5; 1:4,5; 1:5; 1:7 -- и, наконец, доктор филологии Борис Соколов довел это соотношение до 1:10, то есть советских солдат, по его "подсчетам", погибло в 10 раз больше, чем немецких" ("Новая газета". 22.06.1993 г. и 22.06.1994 г.). Арифметические манипуляции сопровождались причитаниями о "пренебрежительном и небрежном ведении войны", о "чрезмерной цене побед", о "горе трупов, которыми мы завалили немцев" и тому подобным" ("Советская Россия". 1999, 11 февраля).

Не менее странное впечатление производят и "подсчеты" А.И.Солженицына. Он утверждает, что во время Отечественной воины погибли то 44 миллиона наших солдат, то 31 миллион. По поводу такой игры цифрами потерь убедительно высказался писатель и историк Вадим Кожинов: "Когда человек приводит цифры, он должен все-таки как-то соотносить свои утверждения с реальностью. К тому же этот человек имеет образование математическое. Ведь давным-давно установлено, причем не только у нас в стране, но и эмигрантской демографией, что, во-первых, с 1941-го по 1945-й из 195 миллионов человек, которые в нашей стране жили, исчезли 38 миллионов. Это всего -- детей, стариков, женщин и так далее. Поэтому называть цифру 44 миллиона применительно к погибшим солдатам -- простите, даже как бы неприлично.

Продолжу анализ. Из названных 38 миллионов -- около 13 должны были умереть естественной смертью. Это минимум, потому что речь идет о смертности за год 1,3 процента населения. Скажем, в 20-е годы такая была ежегодная доля умерших в США. У нас, конечно, несколько больше. Словом, если взять период с 1 января 1941 года по 1 января 1946-го, то около 13 миллионов человек должны были умереть.

Теперь второе. Во время войны и сразу после ее завершения из страны эмигрировали пять с половиной миллионов человек. Это в основном были немцы, жившие в. Прибалтике, поляки, представители балтийских народов, жители Западной Украины и так далее. Значит, прибавьте это к 13 миллионам и получится, что погибнуть во время войны могли около 19 с половиной миллионов наших сограждан. Всех вместе! И говорить, что погибли пусть теперь уже не 44, а 31 миллион одних только солдат -- ну, как можно?" ("Советская Россия". 1996, 3 декабря).

У такого рода ученых и писателей научных исследований этой очень болезненной и животрепещущей проблемы, разумеется, нет. Их расчеты основываются на каких-то отрывочных сведениях, на субъективных построениях, не подкрепленных фактами и документами, порой просто взятых, что называется, с потолка. И тем не менее они продолжают кричать изо всех сил.

Таким крикунам полезно напомнить одно очень степенное суждение ветерана Отечественной войны Маршала Советского Союза Д.Т.Язова. Вспоминая годы войны, он писал: "Я не могу согласиться с тем, когда скороспелые, псевдонаучные идеи и взгляды на ход и исход войны, на роль в ней тех или иных лиц и событий, ханжеские рассуждения о "чрезвычайно высокой цене победы" выдаются за истину в последней инстанции. Знаю, история не признает сослагательного наклонения, но давайте зададимся простым вопросом: что было бы со страной, Европой, всем миром, наконец, если бы защищавший Москву, Ленинград, Сталинград советский солдат не бился бы до последнего дыхания с врагом, а по примеру некоторых "просвещенных" европейцев посчитал свою жизнь слишком высокой ценой за жизни сотен тысяч своих соотечественников?" ("Правда". 1991, 9 мая).

Вот этого-то вопроса и подлинного ответа на него как раз и не хотят слышать фальсификаторы истории Отечественной войны. Они не только в упор не видят проделанную серьезную научно-исследовательскую работу, но нагло отвергают ее результаты. А такая работа проводилась и проводится. С наибольшей полнотой она отражена в коллективной монографии большой группы военных и гражданских специалистов, в том числе и работников Генерального штаба, "Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах" (М., 1993 г.) и в публикациях генерала армии М.А.Гареева. На сегодняшний день эти исследования, опирающиеся на огромное количество документальных данных, наиболее научно обоснованы.

Согласно им, за годы Великой Отечественной войны (включая и кампанию на Дальнем Востоке против Японии в 1945 г.) общие безвозвратные демографические потери (убиты, пропали без вести, попали в плен и не вернулись из него, умерли от ран, болезней и в результате несчастных случаев) советских Вооруженных Сил вместе с пограничными и внутренними войсками составили 8 миллионов 668 тысяч 400 человек! ("Гриф секретности снят". С.129).

Агрессия против нашей страны дорого обошлась Германии и ее союзникам. Их безвозвратные людские потери на советско-германском фронте были лишь на 30 процентов меньше аналогичных потерь советских войск. Таким образом, соотношение по безвозвратным потерям составило 1:1,3 ("Гриф секретности снят". С.393). Большие наши потери связаны в основном с первым периодом Великой Отечественной войны, с внезапным нападением Германии на Советский Союз и с просчетами советского руководства, допущенными в начале войны.

Наши безвозвратные потери по годам войны выглядят следующим образом: 1941 год (за полгода войны) -- 27,8; 1942 год -- 28,2; 1943 год -- 20,9; 1944 год -- 15,6; 1945 год -- 7,5 процентов от общего количества потерь. Следовательно, наши потери за первые полтора годы войны составили: 57,6 процентов, а за остальные 2,5 года -- 42,4 процента (М.А.Гареев. Маршал Жуков. С.197).

Необходимо отметить следующее. Если безвозвратные потери наших вооруженных сил составили 8,6 миллионов человек, то остальные потери -- более 18 миллионов человек -- были из мирного населения. Оно больше всего пострадало от фашистских зверств. М.А.Гареев справедливо пишет: "Если бы Советская Армия, придя на немецкую землю, поступила по отношению к мирному населению и военнопленным так же, как фашисты к нашим людям, соотношение потерь было бы другим, но этого не случилось. И не могло случиться. И теперь "цивилизованный" подход к этому крайне деликатному вопросу довели до того, что нашему народу ставят в вину его же гуманность, да еще пытаются привести к этой "вине" жертвы фашистских злодеяний. И приходится только удивляться, что люди, исповедующие такую дикую "логику", смеют говорить, что выступают за историческую "правду!" (М.А.Гареев. Маршал Жуков. С.199).

В войне с фашистским блоком мы понесли огромные потери. Их с великой скорбью воспринимает народ. Тяжелым ударом они обрушились на судьбы миллионов семей. Но это были жертвы, принесенные во имя спасения Родины, жизни грядущих поколений. И грязные спекуляции, развернувшиеся в последние годы вокруг потерь, умышленное, злорадное раздувание их масштабов глубоко аморальны. Они продолжаются и после опубликования ранее закрытых материалов. Под ложной маской человеколюбия скрыты продуманные расчеты любыми способами осквернить советское прошлое, великий подвиг, совершенный народом.

Нелишне вспомнить, что в годы войны честные люди во всем мире высоко ценили величие жертв, приносимых советским народом на алтарь общей победы. Так, в приветствии, полученном из США в июне 1943 года, подчеркивалось: "Многие молодые американцы остались живы благодаря тем жертвоприношениям, которые были совершены защитниками Сталинграда. Каждый красноармеец, обороняющий свою советскую землю, убивая нациста, тем самым спасает жизнь и американских солдат. Будем помнить об этом при подсчете нашего долга советскому союзнику" ("Правда". 1943, 30 июня).

Тем, кто сейчас льет слезы о потерях в годы Отечественной войны, следовало бы не забывать, что сейчас, в годы мирного неолиберального реформирования, потери населения больше, чем тогда, при Сталине. К тому же тогда всегда был прирост населения. Даже в годы войны не падала рождаемость. Профессор МГУ Б.Хорев утверждает: "Правление Ельцина обошлось русским в 20 миллионов жизней. Каждый год "продолжения реформ" прибавляет к этой цифре от полутора до трех миллионов" ("Правда". 1998, 26 февраля). Такого в России никогда не было.

Анализировать причины потерь нужно и сегодня, но делать это грамотно, не раздувая искусственно скандальных сенсаций. В ходе Великой Отечественной войны были операции, в которых командование допустило серьезные, трагические просчеты. Что было, то было. Но это не повод для злорадства, для искажения истории, искажения истины.

Советский Союз вышел из второй мировой войны, хотя вынес на своих плечах главную ее тяжесть, мощным государством с самой сильной в мире армией. К концу войны фашистская армия вообще перестала существовать и потеряла все свое вооружение. Советские Вооруженные Силы к этому времени имели 35,2 тыс. танков и САУ -- в 1,6 раза больше, чем к началу Великой Отечественной войны; орудий и минометов 321,5 тыс. единиц -- превышение 2,9 раза; боевых самолетов 47,3 тыс.-- в 2,4 раза больше, чем в начале войны! ("Гриф секретности снят". С.375). При этом их качественные характеристики значительно превосходили образцы боевой техники 1941 года. Резко возросла в ходе войны и численность личного состава действующих фронтов. Если в начале войны она составляла немногим более 3 миллионов человек, то к концу 1944 г. возросла до 6,7 миллионов человек (там же, с.151).

Насколько остро стоял в ходе войны вопрос о резервах, какими обладала страна для своего спасения, о цене войны, насколько трагично и тревожно воспринимало этот вопрос руководство страны, видно из приказа народного комиссара обороны СССР №227 от 28 июля 1942 г. В нем набатом звучали такие слова: "Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства не безграничны. Территория Советского государства -- это не пустыня, а люди, рабочие, крестьяне, интеллигенция, -- наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, -- это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше -- значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину" (И.Сталин. Соч., Т.15. М., 1997, с.110-111).

Тогда в суровое, поистине смертоносное время армия и народ откликнулись на этот призыв -- сделали все для спасения отчизны. Да, повторимся, это стоило больших потерь с нашей стороны. Но было достигнуто главное -- немецко-фашистское наступление было не просто остановлено, а враг был повергнут -- стал отступать уже вглубь своей территории, Красная Армия стала громить фашистского зверя в его логове.

Вопрос о цене нашей Победы в Отечественной войне -- это вопрос экономического противоборства СССР с Германией на всем протяжении войны. Ведь каждый день, каждая неделя, каждый месяц, каждый год войны требовали огромных материальных ресурсов. Это и восполнение прямых потерь боевой техники и вооружений на фронте, особенно в первые месяцы войны, а они были колоссальны. Например, если к 22 июня 1941 года у нас имелось 22,6 тыс. танков, то к концу года их осталось 2100, из 20 тыс. боевых самолетов -- 2100, из 112,8 тыс. орудий -- всего около 12,8 тыс., из 7,74 млн. винтовок и карабинов -- 2,24 млн. ("Военно-исторический журнал". 1998, №3, с.4). А еще требовалось и наращивать силы армии, для чего были нужны тысячи новых танков, самолетов, артиллерийских орудий и т.д. От всего этого зависел не только успех проводимых операций, но и размер наших возможных потерь.

Экономическое противоборство СССР с Германией в годы войны велось с предельным напряжением всех сил. И, несмотря на крайне неблагоприятные условия, в которых оно началось, Советский Союз в конце концов добился в этом противоборстве решительной победы. Вопрос этот настолько важен, что следует хотя бы кратко остановиться на основных слагаемых этой борьбы.

В годы Отечественной войны И.В.Сталин вместе с другими руководителями партии и государства провел огромную работу по перестройке народного хозяйства СССР в соответствии с требованиями войны, организации оборонной промышленности, увеличению производства вооружения и боевой техники, созданию и использованию стратегических резервов. Программа военной перестройки народного хозяйства Советского Союза содержалась уже в выступлении И.В.Сталина по радио 3 июля 1941 года, затем была развита в докладе 6 ноября 1941 года о 24-й годовщину Великой Октябрьской социалистической революции и других документах.

Деятельность Сталина охватывала чрезвычайно широкий и разнообразный круг проблем. Он руководил важнейшими мероприятиями, связанными с перестройкой народного хозяйства страны для обеспечения нужд войны. Через неделю после начала войны правительство приняло первый план военного времени -- "мобилизационный народно-хозяйственный план" на III квартал 1941 года, переводивший социалистическую экономику на рельсы военной экономики. 16 августа 1941 года правительство приняло "Военно-хозяйственный план" на IV квартал 1941 года и на 1942 год по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии, рассчитанный на перемещение промышленности в восточные районы страны и форсирование в этих районах военного производства, необходимого для нужд войны. ЦК партии и Совнарком СССР приняли ряд чрезвычайных мер по более эффективному использованию в народном хозяйстве всех наличных кадров и изысканию их резервов. Был увеличен рабочий день, введены обязательные сверхурочные работы, отменены очередные и дополнительные отпуска, что позволило без увеличения числа работников примерно на одну треть повысить использование оборудования.

В середине июля 1941 года Сталин потребовал от наркома вооружения Устинова срочно начать строительство завода-дублера по производству 20-мм авиапушек в Поволжье, поскольку в ходе тяжелых боев на Ленинградском и Киевском направлениях фашисты все время бомбили наши предприятия по производству этих и других видов вооружения. Было принято постановление ЦК партии и Совнаркома по строительству заводов-дублеров. Вскоре строительство было развернуто, и через полтора месяца задание было выполнено. Маршал Д.Ф.Устинов вспоминает: "Мне не раз приходилось докладывать И.В.Сталину о выполнении графиков выпуска продукции. На их нарушения он реагировал иногда довольно резко. Когда, например, в сентябре один из уральских заводов не выполнил заказ по выпуску орудий, Сталин тут же дал телеграмму директору завода и парторгу, строжайше предупредил их об ответственности. Эта телеграмма всколыхнула весь завод, и случаев нарушения графика больше не было" (Д.Ф.Устинов. Во имя Победы. Записки наркома вооружения, М., 1988, с.162).

Как известно, еще в предвоенное время по инициативе Сталина на востоке страны создавалась вторая промышленная база. Это было дальновидное решение, подлинное значение которого было оценено уже в первые месяцы Отечественной войны, когда пришлось проводить почти одновременную массовую эвакуацию промышленных предприятий с Украины, из Белоруссии, Прибалтики, Молдавии, Крыма, Северо-западного, а позднее и Центрального промышленных районов. Наличие такой базы ускорило ввод в действие эвакуированных предприятий.

Перемещение промышленных предприятий из западных районов страны на восток, налаживание на них бесперебойной работы находилось под пристальным вниманием Сталина. Он часто звонил на заводы директорам, парторгам с просьбой увеличить производство самолетов, танков, моторов и др. М.С.Комаров -- директор одного из авиационных заводов -- вспоминает:

"Я был в сборочном цехе, когда диспетчер сообщил мне, что нужно срочно позвонить А.П.Поскребышеву. Вернувшись в кабинет, я набрал номер телефона, который мне дали. Поднял трубку Поскребышев и сказал:

-- С вами будет говорить товарищ Сталин, подождите у телефона, я доложу.

Хотя я ждал разговора, но голос Сталина прозвучал как-то неожиданно.

-- Здравствуйте, товарищ Комаров, -- сказал Сталин.-- Можете ли вы в ближайшее время увеличить суточный выпуск хотя бы на один мотор?

Я ответил:

-- Трудно и даже вряд ли возможно.

Сталин отозвался:

-- Подумайте. Нужно это сделать. Очень необходимы фронту штурмовики Ильюшина".

Сталин звонил на завод еще не раз. Однажды он спросил М.С.Комарова, что задерживает выпуск моторов?

-- Песок, -- ответил директор.

-- Какой песок? -- изумился Сталин.

-- На заводе всего двухдневный запас песка, необходимого для формовки, и производство может остановиться.

-- Почему ни к кому не обращаетесь?

-- Обращался. Но говорят, нет вагонов, чтобы завезти песок.

-- Песок будет, -- сказал Сталин и повесил трубку.

К исходу следующего дня на завод подали эшелон песка, которого хватило надолго. (Цит. по кн. А.И.Шахурин. Крылья победы. М., 1983, с.181-182).

От рабочих не отставали и колхозники. Миллионы из них ушли на фронт и в промышленность. Для военных нужд село передало лучшие тракторы и автомобили, лошадей. В фонд Красной Армий поставлялась значительная часть собранного урожая. На колхозные и личные средства покупались для армии самолеты и танки. Вся тяжесть земледельческого труда военных лет лежала в основном на женщинах, стариках и подростках.

Знаменитая женская тракторная бригада Героя Социалистического Труда Паши Ангелиной, эвакуированная в 1941 году из Сталинской (Донецкой) области Украины в Казахстан, на новом месте уже в 1942 году обработала 5401 га вместо положенных 2100 га и сэкономила 13,5 тонны горючего. Она собрала по 190 пудов зерна с каждого гектара, хотя до этого здесь собирали очень низкие урожаи. Бригада еще в войну впервые начала освоение казахстанской целины. Паша Ангелина оказывала помощь в подготовке женских кадров трактористов. По ее призыву "Сто тысяч подруг -- на трактор!" свыше 200 тысяч девчат и женщин освоили эту сложную профессию. Женщины-трактористки позволили пополнить армию новыми силами, а страну обеспечить хлебом. Ангелину не раз принимал Сталин, беседовал с ней.

Из прифронтовой зоны в предельно сжатые сроки во второй половине 1941 года на восток были перебазированы 2593 промышленных предприятия и более чем 10 миллионов человек. Одновременно в тыл перевозились запасы продовольствия, десятки тысяч тракторов и сельскохозяйственных машин, эвакуировались сотни научных институтов, лабораторий, библиотек, уникальные произведения искусства. Для перевозки были использованы около 1,5 млн. железнодорожных вагонов (Вторая мировая война. Краткая история. М., 1984, с.127).

Эвакуация потребовала огромного напряжения сил. Она стала народным подвигом. Люди работали самоотверженно, нередко под огнем противника, забывая об усталости и сне. Целая индустриальная держава была перемещена на тысячи километров на восток. Там, часто под открытым небом, машины и станки буквально с железнодорожных платформ пускались в дело. Значение этого народного подвига для развития военной экономики страны, для судьбы войны невозможно переоценить.

Маршал войск связи А.И.Белов по этому поводу пишет: "А вспомнить эвакуацию нашей промышленности на Восток. Эвакуацию и развертывание ее в кратчайшие сроки на новом месте. Беспримерная эпопея! И кто был душой ее? Сталин. Я знаю это тоже по рассказам многих участников и очевидцев. Понятно, не одного Сталина тут заслуга. Была огромная организаторская работа партии и правительства, всех органов государственной власти, сверхчеловеческий труд миллионов людей. Но это -- большая заслуга и лично Сталина. Его мысли, умения организовать, его неукротимой воли" ("Советская Россия". 1997, 11 сентября).

Характерно признание немецкого генерала Курта Типпельскирха: "Сталин смог оснастить свои новые армии гораздо лучше, чем оснащались до того времени русские войска. Вновь созданная по ту сторону Урала или перебазированная туда военная промышленность работала теперь на полную мощность и позволяла обеспечить армию достаточным количеством артиллерии, танков и боеприпасов" (К.Типпельскирх. История второй мировой войны. М., 1956, с.256).

Большое внимание Сталиным уделялось совершенствованию боевой техники, поступавшей на вооружение армии и флота. Г.К.Жуков об этой стороне деятельности Сталина писал так:

"Уделяя постоянное внимание развитию вооружения и боевой техники, Сталин часто встречался с наркомами авиационной и танковой промышленности А.И.Шахуриным и В.А.Малышевым, наркомом вооружения Д.Ф.Устиновым, а также ведущими главными конструкторами авиационной техники Н.Н.Поликарповым, А.Н.Туполевым, С.В.Ильюшиным, А.С.Яковлевым, П.О.Сухим; артиллерийских систем -- В.Г.Грабиным, танков -- Ж.Я.Котиным, А.А.Морозовым, стрелкового оружия -- В.А.Дегтяревым, Б.Г.Шпитальным, Г.С.Шпагиным" ("Военно-исторический журнал". 1995, №3, с.21).

Гигантская работа в годы войны была проделана по производству военной техники -- в решающей сфере экономического противоборства с Германией и ее союзниками. Противоборство, развернувшееся на этом направлении, происходило в крайне неблагоприятных условиях. Мощная военная экономика третьего рейха с предельной интенсивностью использовала ресурсы завоеванных стран Европы. Советской военной экономике противостоял по существу экономический потенциал Европы. Примечательна в этом отношении запись в дневнике Геббельса от 18 марта 1941 года: "Фюрер хвалит работу заводов Шкода (крупнейшие в Чехословакии предприятия военно-промышленного комплекса. -- авт.). В ходе этой войны они оказали нам величайшую услугу, поставляя оружие ... Крупп, Рейн-металл и Шкода -- это 3 наши крупные кузницы оружия и военной техники" ("Военно-исторический журнал". 1996, №1, с.44).

Борьба в области производства вооружения и боевой техники между СССР и Германией развернулась еще в предвоенные годы и с огромным напряжением сил велась на протяжении всей войны. Поистине драматического напряжения она достигла в 1943 году -- в год коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны. К этому времени уже обозначилось превосходство Советского Союза над Германией и ее союзниками не только на полях сражений, но и в военной экономике. Для Германии центральной проблемой, определявшей возможность успеха на востоке, стало изменение соотношения сил на советско-германском фронте в пользу вермахта. Правители Германии были уверены, что путем жесточайших мер по мобилизации колоссальных людских и материальных ресурсов порабощенной Европы и направления их против Красной Армии они смогут восполнить потери, понесенные в войне с СССР, и подавить его растущую мощь превосходящими силами.

С февраля 1943 года с лихорадочной поспешностью стала проводиться "тотальная мобилизация" экономических, людских и чисто военных ресурсов. Считалось, что Советский Союз будет не в состоянии противостоять огромному военному и экономическому потенциалу Европы. Геббельс 18 февраля 1943 года заявил: "Опасность, нависшая над нами колоссальна ... больше нельзя лишь наспех и поверхностно использовать богатый военный потенциал не только своей собственной страны, но и имеющихся в нашем распоряжении важных районов Европы. Необходимо использовать его полностью и настолько быстро и основательно, насколько это мыслимо в организационном и деловом отношении. Ложный стыд здесь абсолютно ни к чему. Будущее Европы зависит от нашей борьбы на Востоке!" (Б.Г.Соловьев. Битва на Курской дуге. М., 1983, с.4).

Ресурсы, находившиеся в распоряжении Германии, были огромны. Меры по их мобилизации проводились со всей решительностью, жестокостью и поспешностью. В ходе "тотальной мобилизации" удалось достигнуть значительного роста военного производства, и новые сотни тысяч солдат были брошены в котел войны. В 1943 году танков и штурмовых орудий было выпущено больше, чем в 1942 году, почти на 73 процента, самолетов -- свыше чем на 71 процент ("История второй мировой войны" 1939-1945. Т.7. М., 1976, с.84). Вермахт получил новые танки, самолеты. и другие образцы боевой техники. В приказе перед началом летнего наступления Гитлер писал: "Армии, предназначенные для наступления, оснащены всеми видами вооружения, которые оказались в состоянии создать дух немецкого изобретательства и немецкая техника" (В.И.Дашичев. Банкротство стратегии германского фашизма. Т.2. М., 1973, с.421).

Советская Армия, весь советский народ стояли перед новыми тягчайшими испытаниями. Им предстояло отразить готовящиеся удары огромной силы. Очень многое зависело от того, сумеет ли советский тыл мобилизовать новые силы для продолжения борьбы, дать своей армии материальные средства борьбы и количественно и качественно сопоставимые с теми, какие направляла на советско-германский фронт Германия, использовавшая ресурсы порабощенных стран Европы.

Это была задача неимоверной трудности. Решение ее еще более осложнялось тем, что огромная территория страны находилась под пятой фашистской оккупации и ее ресурсы враг использовал для продолжения войны. И на полях сражений, и в военно-экономическом противоборстве с Германией и ее союзниками СССР по существу находился в одиночестве, получаемые поставки по ленд-лизу несопоставимы с ресурсами, которые направил третий рейх на советско-германский фронт.

Война не давала передышки. Перед лицом надвигавшихся новых тяжелых испытаний, требовавших огромных жертв, напряжения всех сил у советского народа и руководства страны не опустились руки. Великая цель спасения Родины, вызволения попавших в рабство миллионов людей, победы над фашизмом рождала великую энергию и самоотверженность и на фронте, и в тылу.

Общий объем промышленного производства в нашей стране увеличился на 17 процентов, а в Германии -- на 12 процентов. Располагая меньшей промышленной базой, социалистическая держава превзошла Германию по выпуску вооружения. В 1943 году Советский Союз произвел до 35 тыс. самолетов, или почти на 10 тыс. больше, чем Германия, и 24,1 тыс. танков и САУ, против 10,7 тыс. танков и штурмовых орудий, произведенных в Германии (История второй мировой войны 1939-1945. Т.7. М., 1976, с.512). В войска поступала новая боевая техника, которая по многим показателям превосходила боевую технику врага. Количество автоматического оружия в действующей армии к июлю 1943 года по сравнению с апрелем увеличилось почти в два раза, противотанковой артиллерии -- в 1,5; зенитной -- в 1,2; самолетов -- в 1,7; танков -- в 2 раза (История второй мировой войны 1939-1945. Т.7. М., 1976, с.97). Советское правительство, Коммунистическая партия, превратив страну в единый военный лагерь, мобилизовали огромные материальные и людские ресурсы. Народ напряжением всех своих сил успешно ковал меч Победы.

В 1943 году не только на полях сражений, но и в области военной экономики завершился коренной перелом в пользу Советского Союза. В книге "Военная экономика СССР в период Отечественной войны" Н.А.Вознесенский писал: "В истории военной экономики СССР 1943 год является годом коренного перелома, он характеризуется крупнейшими победами Советской Армии, укреплением и развитием военного хозяйства с резко выраженными особенностями расширенного воспроизводства. Значительно увеличилось производство всего совокупного общественного продукта по сравнению с 1942 г. Увеличилось производственное потребление, вырос народный доход, выросло личное потребление трудящихся и накопление, увеличились основные и оборотные фонды народного хозяйства.

В 1944 г., в течение которого советская земля была полностью очищена Советской Армией от гитлеровской нечисти, в военном хозяйстве СССР продолжалось нарастание процессов расширенного воспроизводства. Увеличение военных расходов в 1943-1944 гг. происходило наряду с абсолютным ростом производственного и личного потребления и накопления, а не за счет их абсолютного сокращения, как это было в 1942 г. В этом сказываются особенности расширенного воспроизводства на различных этапах периода военной экономики СССР" (Н.А.Вознесенский. Избранные произведения. 1931-1947. М., 1979, с.496).

В 1943 году советская экономика достигла выдающихся успехов. Это между прочим вынужден был признать и президент США Ф.Рузвельт. Говоря о росте американской военной экономики, он в послании конгрессу от 7 января 1943 года отмечал: "Мы не должны забывать при этом, что наши достижения не более велики, чем достижения русских ... которые развили свою военную промышленность в условиях неимоверных трудностей, порожденных войной" ("Правда". 1943, 9 января).

После изгнания фашистских оккупантов на освобожденной территории по указанию И.В.Сталина сразу же начиналось восстановление городов и сел, заводов и предприятий, больниц и школ. Государство выделяло немалые средства для возрождения экономики в пострадавших от оккупации районах. Так, в 1944 году они составили две пятых всех капитальных вложений в народное хозяйство. В восстановлении хозяйства участвовала вся страна. Широко было развито шефство тыловых районов для возрождения пострадавших от врага областей.

В прошлом история не знала примера одновременного ведения крупнейших наступательных операций армии и широкого развертывания народом восстановительных работ на огромной территории, освобожденной от противника.

1944 год был годом максимального выпуска основных видов военной техники. Авиационная промышленность дала стране 40,3 тыс. самолетов, из них 33,2 тыс. боевых. Советские ВВС имели на фронте в 4 раза больше самолетов, чем немцы, а в 1945 году это превосходство стало еще большим. С января 1945 года до конца войны танкостроители произвели для армии 49,5 тыс, танков и САУ, в то время как германская промышленность только 22,7 тыс. Потребности фронта полностью удовлетворялись боеприпасами всей номенклатуры. Если в битве под Москвой зимой 1941-1942 года в сутки расходовалось лишь 700-1000 тонн боеприпасов, то в 1944 году, например, 1-м Белорусским фронтом расходовалось в сутки 20-30 тыс. тонн. Выпуск артиллерийских снарядов, на долю которых приходилось более половины всех боеприпасов, составил в 1944 году 94,8 млн. штук, а всего за годы Отечественной войны советская артиллерия получила от промышленности 775,6 млн. снарядов и мин, что в 14 раз больше, чем поступило в русскую армию в период первой мировой войны ("Военно-исторический журнал". 1998, №3, с.10).

Отмечая значительный роет к концу войны огневой мощи нашей армии, нарком вооружения Д.Ф.Устинов писал: "В последнюю военную зиму стали особенно сказываться на росте огневой мощи наших войск количественные и качественные изменения в артиллерийском парке. Если взять для сравнения две крупнейшие операции заключительного периода войны, Белорусскую и Берлинскую, можно отметить в последней незначительное вроде бы увеличение общего количества стволов -- всего на 15 процентов. Но зато доля тяжелой артиллерии выросла до небывалых размеров, количество ее -- прежде всего 100-мм пушек и 152-мм гаубиц-пушек -- возросло почти в полтора раза. Такой насыщенности артиллерией, особенно крупных калибров, не было ни в одной операции Великой Отечественной войны. В разгроме берлинской группировки противника участвовало столько орудий, сколько имелось во всех государствах мира к концу первой мировой войны ... Упор на качество, который мы сделали уже в ходе завоевания коренного перелома в войне, а затем неуклонно усиливали, принес свои плоды. Красная Армия была оснащена лучшей в мире полевой и танковой артиллерией" (Д.Ф.Устинов. Во имя Победы. М., 1988, с.309, 310).

Подвиг тружеников тыла имел историческое значение -- такова была его весомость в судьбах страны. В нем воплотилось растущее превосходство социалистической экономики над капиталистической экономикой Германии, опиравшейся на ресурсы почти всей Европы. Возможность такого роста экономической мощи СССР начисто отрицалось и не учитывалось ни в каких расчетах руководством третьего рейха, да и явилось полной неожиданностью для руководителей антигитлеровской коалиции. Жизнь вдребезги разбила ими созданную легенду, в которую они сами уверовали, о неспособности военной экономики СССР противостоять мощной экономике Германии, об "убогости" советской боевой техники.

По данным Госплана СССР, в 1941-1945 годах наша военная промышленность произвела самолетов 142,8 тысячи, танков и самоходно-артиллерийских установок (САУ) 110,3 тысячи, орудий 523,5 тысячи. Гитлеровская Германия за 1941-1944 годы произвела 78,9 тысячи самолетов, 53,8 тысячи танков и САУ, 170,1 тысячи орудий.

Наши авиаконструкторы и самолетостроители создали истребители и бомбардировщики, обладавшие высокими летно-техническими данными, Всего за годы войны было освоено и запущено в серийное производство 25 типов новых и модернизированных самолетов и 23 типа авиационных двигателей. Например, такого боевого самолета, как штурмовик Ил-2, прозванный фашистами "черной смертью", не было ни в одной стране мира. С лета 1943 года наша авиация имела полное превосходство в воздухе.

Наши тяжелые и средние танки, особенно прославленный Т-34, и самоходно-артиллерийские установки превосходили не только германские, но и все зарубежные машины аналогичного класса.

В танковой промышленности впервые в мировой практике песочные формы при отливке крупных стальных деталей были заменены металлическими, что позволяло вдвое сократить затраты труда. Впервые также была применена термическая обработка деталей токами высокой частоты. Огромное значение для совершенствования танкового производства имела осуществленная под руководством академика Е.О.Патона замена ручной сварки брони корпусов танков автоматической. Этого до конца войны так и не сумели сделать ни фашисты, на которых работала вся Европа, ни наши союзники, обладавшие высокоразвитой промышленностью. Наша танковая промышленность сваривала танки автоматически, да еще на конвейерах. Е.О.Патон вспоминал: "1944 год был для нас во многом не похожим на другие годы. Мы продолжали все шире развертывать работу на оборонных заводах, продолжали жить войной, ее интересами и нуждами" (Е.О.Патон. Воспоминания. М., 1958, с.333).

Оборонная промышленность наладила массовый выпуск реактивных минометных установок -- знаменитых "катюш", наводивших ужас на фашистов.

При этом новые виды вооружений. создавались, как правило, в рекордно сжатые сроки. Так, 152-миллиметровая гаубица была сконструирована и изготовлена в 1943 году за 18 дней, а массовое производство ее было освоено всего за полтора месяца.

В США за годы войны было произведено 297 тысяч самолетов, свыше 86 тысяч танков, а в Советский Союз было направлено лишь 14450 самолетов и 7 тысяч танков, что составляет по самолетам 4,9% и по танкам 8,1%. В то же время в Англию, которая до лета 1944 года вела войну ограниченными силами на второстепенных театрах, из США было отправлено более 10 тысяч самолетов и 12750 танков ("Внешняя политика". 1945, №10, с.11).

Красная Армия воевала оружием собственного производства.

Виднейший военный деятель и теоретик маршал Б.М.Шапошников сделал очень много для становления и развития советского Генерального штаба, всемерного поднятия его роли. Но, подчеркивая большую роль Генерального штаба, он писал: "Если "оперативный" генеральный штаб можно приравнять к прежнему мозгу армии, то "экономический" и "политический" генеральные штабы должны составить, по нашему мнению, "мозг страны", а "сверхгенеральным штабом" может быть только одно правительство. Одним словом, мы считаем, что руководство подготовкой к войне на политическом и экономическом фронтах должно быть представлено особым органом государства, а не армии, и отнюдь не генеральным штабом. В общем и целом войну подготавливает, ведет ее и несет ответственность за успех или неудачу не генеральный штаб, а правительство, которое или само по себе или через особый орган (Совет обороны) цементирует подготовку на различных линиях" (См. "Советская Россия". 1997, 7 августа).

Опыт Великой войны подтвердил правильность этих суждений. Вместе с тем он показал не только огромную роль Сталина как Верховного Главнокомандующего, но и как председателя правительства, его выдающуюся роль в решении вопросов внутренней и внешней политики страны. Сталин решал огромный круг проблем, которые были вне сферы компетенции полководцев. В этом смысле масштабы и многосторонность его деятельности нельзя сравнить с деятельностью любого из полководцев, будь то даже Жуков, Василевский, Конев, Рокоссовский или кто-либо другой.

Победа в Великой Отечественной войне спасла советских людей от гибели и порабощения, спасла первое в мире социалистическое государство. Его территориальная целостность и безопасность границ были укреплены. Советскому Союзу была возвращена старинная русская земля -- Печенгская область с незамерзающим портом. Отодвинута от Ленинграда граница. Отошла к нашей стране северная часть Восточной Пруссии -- этого исконного плацдарма немецкой агрессии. Литовский народ получил отторгнутую ранее Клайпедскую область. На Дальнем Востоке нашей стране были возвращены Южный Сахалин и Курильские острова.

Чрезвычайно важным явилось и то, что в результате победы в Великой Отечественной войне было создано между Советским Союзом и враждебными государствами Запада стратегическое предполье из дружественных стран, которое в определенной мере предохраняло СССР от военного вторжения.

В ходе Великой Отечественной войны Советский Союз осуществил великую освободительную миссию. Его войска, насчитывающие более 7 миллионов воинов, вели напряженные бои почти 15 месяцев с врагом на территории 13 стран. Ими были разгромлены 607 дивизий, взяты в плен 2,5 миллиона солдат и офицеров противника (Освободительная миссия Советских Вооруженных Сил во второй мировой войне. М., 1971, с.469).

Красная Армия сыграла решающую роль в освобождении от фашистского рабства многих народов Европы. От тирании фашистов был избавлен и немецкий народ. В результате разгрома японской Квантунской армии от гнета иноземных захватчиков были освобождены народы Азии, прежде всего Китая и Кореи. Победа в Великой Отечественной войне имела всемирно-историческое значение. Она далеко перешагнула рамки судьбы нашей страны и народа.

Для всего здравомыслящего человечества, с полным основанием отмечает фронтовик писатель Михаил Алексеев, символом Победы над фашизмом является Сталинград. "Да, -- пишет он, -- во многих странах Европы мы можем повстречаться со Сталинградом ... И более всего меня поразило и обрадовало то, что этот факт -- перелом для всего мира совершился именно в Сталинграде! -- признали все-таки наши былые союзники, воздвигая мемориал. Тут, как видим, они проявляли и объективность, и справедливость, и порядочность. Увы, не хватило им всего этого, когда ... позже с величайшей помпой они праздновали 50-летие высадки своих войск в Нормандии -- и ... "позабыли" (!) пригласить на торжества представителей России. И что же? Новые власти страны промолчали, проглотили горькую пилюлю" (М.Алексеев. Сеятель и хранитель. "Советская Россия". 1998, 14 мая).

Глубокого осмысления требует и тот факт, что СССР, несмотря на огромные опустошения своей территории, потери, понесенные в Великой Отечественной войне, вышел из нее более мощным, чем до начала войны. А Красная Армия обрела славу самой мощной армии мира.

Что стоят в свете этих фактов пропагандистские потуги "демократов", их попытки внедрить в сознание народа ложь о том, что Советский Союз к войне вообще не был подготовлен, что Красная Армия начала и кончила войну, не умея воевать, оружие ее было никудышным, ее Верховный Главнокомандующий и его полководцы были бездарными. При этом самые лестные комплименты отпускаются "демократами" немецким генералам, которые все делали "правильно", а наши полководцы воевали "неправильно", допускали сплошные ошибки, напрасно губили людей. Всячески затемняется факт, что именно Красная Армия под руководством ее командного состава разгромила главные силы вермахта и его союзников, сокрушила фашизм. Совершая только ошибки и просчеты, одержать победу невозможно. Пренебрегая этими очевидными истинами, "демократы" своей пропагандой ненависти к советскому прошлому загнали себя в логический тупик. Еще раз следует подчеркнуть, что Сталиным в ходе войны, в начальный ее период были допущены тяжелые ошибки. Это -- принятое 23 июня 1941 года, совершенно не соответствующее обстановке решение о нанесении контрударов по вторгнувшимся войскам противника, его пагубное стремление до последней возможности удерживать Киев, просчеты в определении задач войскам в зимней кампании 1941-1942 годов и летне-осенней кампании 1942 года. И не только это. Что было, то было.

Больше того, эти ошибки и просчеты необходимо знать, чтобы уберечься от подобного в будущем. Ведь положение России становится все более грозным.

Но необходимо помнить и то, какой чрезвычайно сложной и тяжелой была обстановка начала 40-х годов. А развернувшиеся боевые действия сразу приняли небывалый размах, приобрели невиданную напряженность, динамичность, грандиозный масштаб. Развернувшаяся борьба обрела новые необычные способы и формы ее ведения. Это крайне осложнило задачу сразу найти правильные методы решения вставших проблем вооруженной борьбы в современной войне не только Сталину. Это была беда не только его. Ни один из политических и военных лидеров стран Европы не смог найти эффективного способа отражения фашистской агрессии. Их страны рухнули под ударами немецкого блицкрига. Лишь Ла-Манш спас Англию от разгрома в первый период второй мировой войны.

Военачальники армии и ее Верховный Главнокомандующий, пройдя через горнило поражений, приобрели опыт ведения тяжелейшей из войн с самым опасным противником -- фашистской Германией и привели советский народ к блистательной победе.

Для Советского Союза "пирровой победы" не произошло. Победу удалось достигнуть, хотя и ценой больших потерь, но все же в масштабах, не истощивших сил государства, не подорвавших его экономическую, политическую и военную мощь.

Этот неоспоримый факт оказал поистине судьбоносное влияние на исход завершающего этапа второй мировой войны. Дело в том, что весной и летом 1945 года правящие круги Англии и США всерьез рассматривали возможность начать, привлекая силы немецкого вермахта, войну против СССР. План экстренной операции "Unthinkable" ("Немыслимое") разрабатывался по указанию Черчилля в обстановке величайшей секретности высшим органом военного руководства вооруженных сил Великобритании -- комитетом начальников штабов. Цель операции заключалась в том, чтобы принудить Россию подчиниться воле Соединенных Штатов и Британской империи. Начать войну намечалось 1 июля 1945 года. Рассекреченные документы личного досье премьер-министра Великобритании в октябре 1998 года были опубликованы в английской и мировой печати. Краткий комментарий этих документов дал профессор О.А.Ржешевский в газете "Красная звезда" 27 февраля 1999 года, полностью план операции и сопутствующие материалы опубликованы в журнале "Новая и новейшая история" №3 за 1999 год.

Анализируя состояние военно-экономического потенциала СССР, разработчики плана войны вынуждены были признать следующее. "В области экономики Россия обеспечивает себя широким спектром материальных потребностей для сухопутных войск и авиации. Военный потенциал России значительно возрос в первой половине 1945 года. Не возникает для нее серьезных проблем и с продовольственным снабжением. Вооружение русской армии совершенствовалось на протяжении всей войны и находится на хорошем уровне, не уступает другим великим державам. Известны случаи, когда немцы заимствовали некоторые виды вооружения. Из соотношения сухопутных сил сторон ясно, что мы не располагаем возможностями наступления с целью достижения быстрого успеха. Мы считаем, что, если начнется война, достигнуть быстрого ограниченного успеха будет вне наших возможностей и мы окажемся втянутыми в длительную войну против превосходящих сил. Более того, превосходство этих сил может непомерно возрасти, если возрастут усталость и безразличие американцев и их оттянет на свою сторону магнит войны на Тихом океане. В этой обстановке русские будут располагать силами для наступления к Северному морю и Атлантике". Документ подписал начальник Имперского генерального штаба фельдмаршал А.Брук и начальники штабов ВМС и ВВС. Их анализ был подтвержден в сентябре 1945 года на совещании генерала Д.Эйзенхауэра -- в то время главнокомандующего союзными силами в Европе -- и британского фельдмаршала Б.Монтгомери.

В условиях такого соотношения сил Черчилль не смог осуществить своего плана развязывания третьей мировой войны. К тому же советское руководство, зная из разведданных о британских планах, приняло соответствующие меры противодействия -- перегруппировало силы Красной Армии, укрепило оборону, детально изучило дислокацию войск западных союзников. Это подействовало отрезвляюще.

И эти зловещие планы вынашивались тогда, когда главы правительств великих держав на Потсдамской конференции (17 июля -- 2 августа 1945 г.) решали вопросы послевоенного мирного устройства.

Черчилль никак не хотел смириться с победой Советского Союза над гитлеровской Германией. Ведь еще в день нападения Германии на СССР он говорил: "Никто за последние 25 лет не был более ярым противником коммунизма, чем я. Я не беру обратно ни одного слова, которое я когда-либо сказал о нем. Но сегодня это уже не играет никакой роли ... Мы имеем только одну цель, от которой никогда не отступим, мы ни при каких обстоятельствах не будем вести переговоров с Гитлером и его отродьем ... Если Гитлер считает, что нападение на Советскую Россию может вызвать хотя бы малейшее изменение больших целей и уменьшение усилий, которые мы прилагаем, чтобы его уничтожить, то он глубоко заблуждается ..." (Цит. по кн. К.Типпельскирх. История второй мировой войны. М., 1956, с.175).

Таков Черчилль.

Сталин никогда не забывал о его антисоветизме и антикоммунизме, о его двурушничестве. Он говорил:

-- Черчилль всегда был антисоветчиком номер один. Он им и остался.

Между прочим, не простой фигурой был и президент США Ф.Рузвельт. В беседе с сыном Элиотом в августе 1941 года он откровенничал: "Китайцы убивают японцев, а русские убивают немцев. Мы должны помогать им продолжать свое дело до тех пор, пока наши собственные армии и флоты не будут готовы выступить на помощь. Поэтому мы должны начать посылать им в сто раз, в тысячу раз больше материалов, чем они получают от нас теперь. Ты представь себе, что это футбольный матч. А мы, скажем, резервные игроки, сидящие на скамейке. В данный момент основные игроки -- это русские, китайцы и, в меньшей степени, англичане. Нам предназначена роль игроков, которые вступят в игру в решающий момент.

Еще до того, как наши форварды выдохнутся, мы вступим в игру, чтобы забить решающий гол. Мы придем со свежими силами. Если мы правильно выберем момент, наши форварды еще не слишком устанут" (Э.Рузвельт. Его глазами. М., 1947, с.68).

Что уж говорить о пришедшем на смену Рузвельта Трумэне. США всегда вынашивали гегемонистские замыслы. Но были вынуждены всерьез считаться с Советским Союзом при решении важнейших вопросов послевоенного устройства мира. Наша страна имела миллионы новых сторонников.